В Театре имени Ленсовета обрели плоть и кровь герои пьесы Михаила Булгакова «Дон Кихот», созданной по одноименному роману Мигеля де Сервантеса. Режиссер-постановщик спектакля Александр Баргман превратил странствующего Рыцаря Печального Образа в нелепого, нескладного, тронувшегося умом петербургского интеллигента, а крепкую крестьянку Альдонсу — в опустившуюся, «привокзального» вида неряшливую тетку, в то же время объявивший себя Рыцарем Белой Луны Сансон Карраско (Илья Дель) «заполучил» черты мистически-роковые и укрупненно-гротескные…

Однако внешний пласт с элементами буффонады, громкими песнопениями и интерактивом (возмущенная «зрительница», пытающаяся прервать «недостойное» действо, эмоциональный «панегирик» в честь актеров на корейском языке, «вставной» музыкальный номер от Дон Кихота и Санчо Пансы) оказывается не более чем «обманкой». Комедийный «беспредел» только усиливает трагическое звучание пьесы. Да и само сумасшествие главного героя по мере развития действия все больше подвергается сомнению. Беда Дон Кихота не в помутнении рассудка, а в отличном от других людей видении мира, вернее, невписываемости этого самого видения в рамки так называемого здравого смысла.

…Высокая стена (сценография Анвара Гумарова) — обшарпанная и засаленная, не первой молодости мебель, черно-белая хроника — со снующими туда-сюда трамваями и фрагментом из кинофильма «Дон-Кихот» Григория Козинцева — существуют в прямой взаимосвязи со старым потерянным чудаком, проникновенно проживаемым Сергеем Мигицко. Неистовая устремленность (к «борьбе с ветряными мельницами») соседствует в нем почти что с детской искренностью и наивностью, смех получается сквозь слезы, и никакая условность не в силах погасить душевного порыва. Потому что именно порыв неудержимо влечет Алонсо Кихано (он же Дон Кихот Ламанчский) к подвигам и помогает преодолевать возникающие в пути трудности.

«Печальные странствия» — испытания не только для Дон Кихота. В результате разворачивающихся событий преображается недалекий и простодушный оруженосец Кихано — Санчо Панса (Александр Новиков), неявственно, но вполне очевидно меняется Антония (Александра Камчатова) и даже вечно пьяная Альдонса (Анастасия Дюкова) кажется в какой-то миг не совсем безнадежной.

Дон Кихот Мигицко словно поднимается над окружающими его людьми и реалиями, и, являясь и первопричиной, и главным действующим лицом разыгрывающейся нелепицы, находится не только внутри действия, но всегда и несколько «в стороне». В его распахнутых глазах — не сумасбродство, а старательно скрываемое знание. Его манифест: «Я не должен видеть, да и не вижу ничего обидного в словах этого доброго человека. Единственно, о чем я жалею, — это что он не побыл с нами, — я бы ему доказал, что он ошибается».

…В небытие герой Мигицко уходит тихо и просто. Глотнув из бутылки молока, медленно погладив расправленной ладонью невидимую кошку, в последний раз уже нездешними глазами оглядев зрительный зал… И в этот миг становится мучительно жаль, что он так ничтожно мало побыл со всеми нами…