Сегодня Олег Валерианович Басилашвили вошел в возраст патриарха. Я никогда не думала, что есть какая-то четкая граница, но все знающий Эдуард Степанович Кочергин, тремя годами моложе, сказал мне полгода назад: «В сентябре Басилашвили станет патриархом. А мне еще долго…» Век живи — век учись…

Олег Басилашвили

При этом звание патриарха с Басилашвили не сходится. Он внятен и горяч почти так же, как в 90-е, когда был депутатом, мечтал сделать настоящий закон о культуре. Мы говорили с ним об этом в самом первом нашем интервью. А уж как готов Олег Валерианович бороться, вставать на защиту, отстаивая идеи справедливости, — в этом я убедилась за последнее время несколько раз. Первый — когда он сразу и резко выступил против увольнения с поста худрука Андрея Могучего. И это тот самый Басилашвили, который ни в какую не хотел работать с Могучим, который сто раз звонил мне возмущенно обсудить методологию и спектакли Могучего, ломавшего традицию ЕГО театра, эстетические стены ЕГО родного дома. Он был не согласен много лет, но вот — протянул руку. Это был огромный поступок. Басилашвили не согласился ни на одну роль у Могучего, но — уже почти патриарх — первый поддержал в трудную минуту. «А как иначе? Это в традициях нашей культуры, — говорил он. — Когда Мейерхольда выгнали из театра, кто позвал его? Станиславский, по отношению к которому Мейерхольд вел себя не слишком хорошо и эстетика которого была чужда Константину Сергеичу».

Олег Басилашвили

В этом — живой любви к культурной традиции, к этическим нормам, к принципам человеческой порядочности — весь Олег Валерианович. Когда этим летом меня уволили из института, знаете, кто позвонил мне едва ли не первым и спросил, что нужно делать? Да, Басилашвили. И потом писал письма, звонил, сам находя имена начальников, постоянно спрашивал меня, куда ехать, требовал как почетный гражданин города, чтобы журналу дали грант, интересовался ходом дел… Усилия были напрасны, но они дорогого стоили. Олег Валерианович был такой же, как когда-то, в середине 90-х, когда нашел для «ПТЖ» спасительную финансовую поддержку, и журнал сохранился. И это невзирая на то, что мы с ним всегда отчаянно спорили о театре — не только в жизни, но и на телеэкране, в его передаче «С потолка». Сидели в редакции перед камерами и «зарубались» на тему — что такое настоящий психологический театр (ему тогда, помню, таким казался спектакль Гали Бызгу «Очень простая история»)…

Олег Басилашвили

Да, психологический театр — великая, преданная его, Басилашвили, любовь, его вера, его культурная религия. Исчезновение, увядание этого типа театра — личная драма. Не так давно в одном из разговоров я рассказала, как Игорь Черневич играет Астрова. Как же захотелось Олегу Валериановичу посмотреть и «Дядю Ваню», и «Карамазовых»! «Проклятые ноги! А я ведь помню, как Черневич играл Гаева. У меня когда-то Гаев не получился совсем, а у него была прекрасная роль!» Он помнит все свои роли по действенной линии, по эпизодам, помнит ошибки и проколы — это все часть той великой жизни, которую они/он проживали в товстоноговском БДТ. При этом он много раз сокрушался — какими иждивенцами, поручившими себя Гоге, были они/он, как после его смерти мало могли…

Олег Басилашвили величина в театре и кино настолько безусловная, что нет смысла об этом долго говорить, перечисляя выдающиеся роли, фильмы. Безусловное не требует подробности.

Олег Басилашвили

Не меньше, чем психологическому театру, верен Олег Валерианович своему детству, бабушке и маме, даче, книгам, пирожкам с капустой. Все это он описал в своей прекрасной книге «Неужели это я?! Господи…», открыв корни органической приверженности русской литературе (даже мамина фамилия — Ильинская — из Гончарова), ее темам, лирической струе, ее усадебно-дачному воздуху.

Мне кажется, что впервые я увидела Басилашвили в спектакле «Счастливые дни несчастливого человека» (там еще играла совсем начинающая Тенякова), а уж потом посмотрела «Горе от ума», «Традиционный сбор»… Это было детство. А в юности — «История лошади», а в молодости — «Антигона» и еще много-много чего…

Олег Басилашвили

Дорогой Олег Валерианович, жизнь бежит неимоверно быстро. Кажется, совсем недавно мы делали интервью к Вашему 70-летию, еще жива была моя мама, а у Вас еще не было внуков Мариники и Тимофея… И про возраст патриарха Кочергин еще тогда нам не рассказывал. Будьте здоровы и держитесь! Кроме Вас надеяться почти не на кого! «Петербургский театральный журнал» благодарит Вас за всегдашнюю поддержку, а я просто люблю. Как и русский психологический театр в разных его видах!