Многоголосье грузинского песнопения, едва отличимый, легкий привкус акцента, особая красота пейзажей близ города Гори… Александринский театр так напитался дореволюционным воздухом Грузии и наполнился красотой тифлисских улочек, что кажется: история складывается здесь и сейчас. И неизбежной становится даже невозможная в реальности очная ставка молодого семинариста Иосифа Джугашвили и «вождя народов» Сталина, режиссерски задуманная как фантасмагорическая сцена из уроков всеобщего трагичного прошлого.

На авансцену выйдет воспитанник Горийского духовного училища Сосо, весьма старательный в учебе, судя по отметкам в его свидетельстве: Ветхий Завет — «пять», Новый Завет — «пять», Православный катехизис — «пять»… И пришедшая навестить его мать будет заботливо потчевать своего мальчика и мечтать вслух, чтобы сын выучился и стал епископом, и люди приходили бы к нему за благословением… А не обступали абрисами тел погубленных им друзей и эхом голосов умерших — «Всех, кого ты потерял, ты же и убил»… «Меня ты сослал в лагерь. Но я умер быстро, по дороге в Сибирь». «А меня уважили автокатастрофой, и я умер героем — скорбь стояла на всю страну». «Тебе не жаль нас, Сосо?..»

Валерий Фокин поставил спектакль о превращении молодого Сосо, Иосифа Джугашвили, в Сталина. Осуществил на сцене не только историческое, сколько и психологическое исследование: что за эволюцию испытал этот юноша, который позже будет управлять страной? Как отвечал для себя на раскольниковский вопрос «тварь ли я дрожащая, или право имею», но без всяких сомнений в том, что он сверхчеловек. Когда в юности он пришел к мысли, что имеет право быть наместником Бога. А потом стал разрушать храмы…

В театре интересовал механизм перехода: как из человека возникает тиран? Было ли это заложено генетически? Произошло ли случайно? «Захотелось вглядеться в корни жестокости. Понять, как погибал Джугашвили и как в нем рядом вырастал Сталин. И идея справедливости вдруг обернулась невероятным фашизмом и тиранией, выродилась в представление, что он имеет право решать. Он же прямо поставил себя на место Бога. Такая тема была у Достоевского, неслучайно Сталин его очень любил и читал с карандашом… Человек в какой-то момент абсолютно сознательно все поставил на дело якобы самой высокой справедливости — революции. Меня зацепило, как он ради этого переступает черту и сначала убивает якобы врагов, потом убивает друзей, а потом убивает уже всех. Вот что страшно», — размышлял Фокин.

Мысли вслух, страхи наяву, метаморфозы сознания, подполья души и даже закоулки совершенно бессознательного — все тайное в человеке не раз в спектаклях Фокина становилось явным. В «Рождении Сталина» это вышло на главный план. И составило канву неизвестным документам, взятым за основу (факт: при подготовке спектакля велась работа в двух архивах Тбилиси — историческом и партийном). И сплелось с фрагментами из «Бесов» Достоевского и черновиков из «Батума» — булгаковской запрещенной пьесы о Сталине.

Это не документальная история, как подчеркивают в Александринке. Это все-таки театр по неизвестным страницам биографии. Есть перескоки в датах. Много написано на основе фактов, но не из последнего периода правления Сталина, а первого преступления Джугашвили, из ранее малоизученной жизни до первых ссылок, до Батума.

Приглашенный в Александринский театр на роль Сосо Джугашвили актер Владимир Кошевой в характере молодого Сталина еще ходит быстро и не изъясняется той медленной речью, гипнотизирующей людей и дающей возможность пронаблюдать, как развивается ситуация. Он уже держит все свое окружение в напряжении и умеет подчинять своей воле других, но не выпадает из общего ритма. Он еще не палач и не лишен признаков обаяния. Его герой успех у женщин имеет невероятный и умеет извлекать из своего мужского магнетизма дивиденды для общего дела. Уже владеет любой, даже самой трагической и безнадежной ситуацией, и двумя точными фразами обращать друзей юности (рядом с ним — Камо, Ольга, Давид, Сандро, Ираклий) сначала в свою веру революции, а потом делать из них абсолютных фанатиков, ради идеи готовых отдать жизни — и свои, и чужие… «Они считают власть — это мед, — думает Сосо, наблюдая за остальными со стороны. — Но власть — это невозможность полюбить». Чем не оправдание первых признаков своей жестокости?

Сценография Николая Рощина завораживает переходами от реального до сверхсознательного. Под финал спектакля Валерий Фокин приготовит чистую фантасмагорию: генералиссимус Сталин (в гриме и образе — ведущий актер театра Петр Семак) является видением к себе, молодому: «Я пришел научить тебя управлять миром». И дает мастер-класс своему подобию, как надо жить, как беспощаднее действовать, как решить для себя, что не предают только мертвые, и как не жалеть друзей, которых ему еще предстоит убить.

Дойти до первопричины явления, объяснить истинную природу характера, — суть режиссерского почерка Валерия Фокина. В спектакле «Ваш Гоголь», пережившем реинкарнацию и перенесенном из-под квадриги Аполлона на крыше исторического здания Александринки в «анатомический театр» Новой сцены, режиссер «знакомил» молодого и умирающего Гоголей. В «Рождении Сталина» Фокин устраивает встречу 26-летнему революционеру, в котором только зарождаются черты будущего тирана, и жесточайшему диктатору, наблюдающему за собой молодым.

Это производит сильное впечатление. И выводит «Рождение Сталина» в разряд тех спектаклей, которые влияют на умы и перепахивают сознание. Режиссерский перфекционизм Валерия Фокина, уникальность замысла, подкрепленная серьезной исследовательской работой, и талант скрестить на сцене грандиозную идею с душой (женские образы актрисами Анной Блиновой и Еленой Немзер созданы великолепно) дают свои плоды. Для всех и каждого постановка может стать не просто художественным слепком прошлого, а редкой серьезной возможностью выяснить свои личные отношения с историей. Задав, прежде всего себе, вопрос: где же ты его — или моя, Сулико? Ведь «сулико» по-грузински — в том числе и душа…