А если бы вас решила обольстить Ксения Раппопорт — что бы с вами было? То-то же! Нужно ли удивляться, что и в кавалере Рипафратта яростно декларируемое презрение к бабам, которых он «никогда ни во что не ставил», меняется на прямо противоположное чувство? Собственно, это происходит согласно сюжету комедии, но в спектакле воля автора получила мощнейшее подкрепление в выборе актрисы на заглавную роль: режиссер Андрей Прикотенко пригласил на нее Раппопорт — с ее дивной переливающейся красотой и беспримерной женской прелестью.

Более того, она не просто делает убедительной сочиненную Карло Гольдони интригу, она сообщает достаточно условной пьесе собственную человеческую глубину. Она вполне оправдывает режиссерскую трактовку: по Прикотенко это история не XVIII века, а на все времена.

Хотя поначалу век именно этот: художники Ольга Шаишмелашвили и Петр Окунев одели персонажей в камзолы и кринолины, на писаных драпировках — буфет с утварью и прочие аутентичные детали обстановки гостиницы прекрасной Мирандолины. Впрочем, в этой «Флоренции» персонажи не живут, а в нее играют: влюбленные маркиз и граф (Михаил Морозов, Василий Реутов) плюсуют свои страсти, картонно жестикулируя и выпаливая реплики подчеркнуто артикулированной скороговоркой; кавалер (Игорь Ботвин) легко выходит из образа, адресуясь к залу — приглашая ненавистных баб поскорей свалить из него; Мирандолина в присочиненных к Гольдони куплетах обещает справиться с возросшим туристическим потоком и т. д.

Но постепенно веселье никнет, спектакль держит путь к серьезу. Хотя в следующем времени еще смешно. А время это чеховское. Под Чайковского (вступление к «Онегину») коробка сцены, ограниченная серыми панелями, заполняется кружевными завесами. Мирандолина является охмурять кавалера похожей на Елену Андреевну, которую Ксения играет в спектакле Льва Додина в Малом драматическом театре, где служит постоянно. И граф с маркизом теперь явственно отсылают к пьяным Астрову и Войницкому из того же «Дяди Вани».

В споре между мачизмом и феминизмом Мирандолина тоже ищет поддержки у зала, напряму обращаясь: «Девочки, а?» Сама она — уже заправская эмансипе: в брюках, жилетке, с сигаретой в длинном мундштуке. И кавалер, даром что надел квазимуссолиниевскую форму, стремительно теряет брутальность в горячих волнах чар обольстительной красавицы. Настолько, что в следующем воплощении — в мире итальянского неореализма — Мирандолина, отбросив социальную иерархию прислуга — господин, уже исполнена торжествующего пренебрежения.

Осталось немного. Она в этой жестокой игре, конечно, победила окончательно. Инъекция искусно введенного яда любви повергает самонадеянного кавалера сначала в прострацию, потом в бешенство. В котором он (время уже наше) бьется в двери гостиницы — мы видим это в видеопроекции с камеры слежения, неистово, но безуспешно, и, униженный и жалкий, изрыгая проклятия, убегает. Оставив Мирандолину горестно размышлять, что же натворила, — судя по тому, как резко она закрывает свою страницу в Facebook (тоже видеопроекция) и хлопает крышкой ноутбука…

Спектакль умный, но еще живой, увлекательный. В нем сложился славный ансамбль. Мастерская, местами просто виртуозная работа Раппопорт поддержана опытными членами труппы и ее неофитами: на сцене Каменноостровского театра (филиал БДТ) убедительно дебютировали Александр Кудренко (сохнущий по Мирандолине забавный и трогательный слуга Фабрицио, которым она тоже играет безжалостно) и Тарас Бибич, остро гротесково изображающий слугу главного героя.