В Москве показали спектакль Семена Александровского, выпущенный им в питерском Pop-up театре. Монолог физика, IT-предпринимателя, создателя программы FineReader Давида Яна слушала и смотрела АЛЛА ШЕНДЕРОВА.

«Топливо», поставленное Семеном Александровским в созданном им Pop-up театре (театр есть, но без постоянной прописки), упорно хочется назвать «Теплотой». Дело не только в созвучии слов и не в том, что теплота измеряется в джоулях, что ближе к физике. Дело в том, что в витиеватом «научном» монологе Давида Яна, записанном драматургом Евгением Казачковым, проступает близкая каждому тема: поиск смысла существования. Чуждый пафосу герой спектакля выражается иначе: «Как найти то топливо, чтобы мне было интересно».

Поиском топлива занят и режиссер Семен Александровский, сокурсник Дмитрия Волкострелова, выпускник Льва Додина, два года назад поставивший в Театре на Таганке «Присутствие» — редкий в общем-то эксперимент на стыке театра и искусствоведения. В «Присутствии» Александровский препарировал режиссерский метод Юрия Любимова, доказывая, что знаменитый «Добрый человек из Сезуана» — не что иное, как по секундам выверенный балет.

Игра со зрительским восприятием и поиск новых способов донесения текста — вот что занимает Александровского. По форме «Топливо» моноспектакль. Питерский актер Максим Фомин появляется в маленьком неосвещенном зале. Поначалу он вступает в диалог со своим звучащим с темного экрана голосом. Речь о том, как маленький ереванский мальчик, сын физика и театральной мамы, играл в стоп-кадры — пытался фиксировать мгновения жизни, «рассчитывая скорость движения облаков по биению сердца».

Зритель, увлеченный содержанием рассказа (поступление героя в Физтех — почти детектив), не замечает до поры, что псевдопростая форма спектакля постепенно усложняется, а каждая фраза и пауза имеют особый ритм. «Но это был такой… это реально меня…» — драматург и актер намеренно не заменяют слова, пропущенные в рассказе Яна, но бережно сохраняют мелодию речи. Никакого внешнего сходства у актера и его реального прототипа нет. Содержание личности передается только через текст и его ритм. Режиссер постепенно усложняет форму спектакля, добавляя в него те же смешные, необъяснимые странности, которыми изобилует рассказ.

Будущие лауреаты Нобелевки страдают от депрессии в психушке на улице 8 Марта, ищут на вывесках три семерки подряд, открывают законы, по которым существует мир,— и истово верят в магическую силу цифры 8. Рассказывая об этом, актер время от времени вступает в диалог со своим изображением на экране. Или произносит: «Коленки у него были вот здесь…», специально не делая никакого жеста. Так содержание спектакля незаметно становится его формой, и наоборот — «Топливо» превращается в ленту Мебиуса.

Впрочем, можно не обращать внимания на то, как это сделано. Просто наслаждаться умным актером и его остроумным, отточенным монологом. Евгений Казачков уже может считаться мастером жанра: интервью с Яном он сделал несколько лет назад, в рамках затеянного театром «Практика» проекта «Человек.doc», а в самой «Практике» до сих пор идет «Игра на барабанах», созданная по мотивам интервью Казачкова с Олегом Куликом.

«Только не надо ничего фиксировать» — к этой мысли приходит в финале Ян, создатель электронных словарей Lingvo, мечтающий облегчить землянам коммуникацию друг с другом. Вот и Александровский следует его завету. Он не давит и не «фиксирует» зрителей — полное ощущение, что ты можешь встать, походить, побеседовать с актером, однако все сидят молча. Режиссура Александровского — тот самый стоп-кадр, о котором мечтал в детстве Ян: попытка на долю секунды уловить живую жизнь. Не прикалывать персонажа, как бабочку к гербарию, а полюбоваться, не стирая пыльцу, и отпустить.