В Театре на Литейном выпустили премьеру, которая обернулась (в виде «брюки превращаются…») остро-социальной вещицей с геополитическим уклоном. Стараниями режиссера Александра Кузина и ведомыми им доверчивыми артистами, спектакль «Поминальная молитва» украшением афиши, увы, не стал: это всего лишь повод сходить в театр — для тех, кто просто решил сходить в театр.

«Поминальная молитва» основана на блестящем тексте пьесы Григория Горина по мотивам произведений Шолом-Алейхема. Материал о трудной судьбе бедного Тевье-молочника, который тщетно пытался удачно выдать замуж пятерых своих дочерей, выдержал череду громких сценических и экранных воплощений: от бродвейских мюзиклов и голливудских экранизаций до ленкомовского шедевра Марка Захарова 1989-го года и ряда теле- и радиоспектаклей.

Театр на Литейном обратился к творчеству Шолом-Алейхема, вероятно, с целью оживить и разнообразить репертуар. У спектакля традиционный «замес», опытная и титулованная постановочная бригада. На главную роль приглашен артист Молодежного театра Валерий Кухарешин, супругу его Голду играет роскошная Татьяна Ткач.

Бесконечно талантливый, харизматичный Кухарешин в образе горемыки Тевье хорош, хотя мог бы быть великолепен — если бы он и все артисты не оказались в условиях излишне прямолинейной простоты режиссерской и хореографической мысли. В том смысле, что раз уж еврейская тема, то — характерные буйные пляски, да в формате попсы, несуразные местечковые костюмы и надрывно рыдающая скрипка (живой звук). А уж коли актуализация, то — выпячивание «украинского вопроса», прямо как в телевизоре.

Вместо сатиры — перебор псевдогражданского пафоса: публика глумливо хихикает, едва заслышав слово «Киев». Вместо лингвистических и прочих нюансов — странное коверканье языка и некая одесско-хохляцкая речь с почему-то кавказским акцентом. Карикатура на дебоширов с Майдана и нервничающий Евросоюз выглядит так: мужики с палками пошумели, припугнули, «разбили пару стекол», а их командирша-инженю погорланила, изобразив подобие фюрера в духе фронтовых агитбригад. Во благо простого зрителя избраны наивные и предсказуемые театральные приемы, как-то: смерть — это ме-е-едленный уход персонажа в ярко освещенный дверной проем на арьерсцене под камерную музыку…

Все это превращает спектакль в чисто развлекательный, легкоусвояемый продукт. Нужно же было умудриться превратить высокую трагедию с нежной лирикой и искрометным юмором в тривиальную эстраду и цирк…