Эта опера не из главных шедевров Моцарта вроде «Свадьбы Фигаро» и «Дон Жуана», где ни ноты ни прибавить, ни убавить. Придуманная Лоренцо да Понте история про двух парней, которые, поддавшись на провокацию пожилого циника дона Альфонсо, учинили своим невестам испытание верности, рассказана многословно, в партитуре кроме прекрасных арий и ансамблей порядочно длиннот и пустот. Cosi fun tutte — вещь отнюдь не самоигральная, и от постановщика требуется не только концептуальное решение, объясняющее, зачем он взялся за этот материал, но и умение его анимировать, сделать динамичным и нескучным.

Александру Петрову это удалось. Место действия — Неаполь — прежнее, а время отправлено примерно на век вперед, из конца XVIII в начало XX. Дамы еще носят пышные длинные платья и роскошные широкополые шляпы, но уже в ходу электричество — в частности, оно применяется в физиотерапии. Потому что мы в пансионате Acqua Minerale di Don Alfonso: художник Елена Орлова построила легкую белую курортную беседку, будто продуваемую свежим морским ветром, идущим от синего задника. Сцену обрамляют мраморные панели с изящными розетками посередине: оттуда льется та самая acqua minerale, которой герои в драматические моменты приводят друг друга в чувство. Но прежде они причалят к беседке на гондоле, персонал выстроится встречать гостей — и начнется санаторно—курортное обслуживание. Диалоги (ансамбли и речитативы) положены на всевозможные оздоровительные процедуры: мужчины в сауне, девушки то предаются морским купаниям, то нежатся в специальных воротниках, к ним Деспина (здесь она из камеристки превращена в сестру—хозяйку пансионата) пришпандоривает проводки от какой—то динамо—машины, крутит ручку так остервенело, что весь свет в округе начинает мигать. Потом при помощи этой же машины она, переодевшись доктором, будет оживлять воздыхателей, будто бы отравившихся от любви (в опере это магнит, пародирующий модный во времена Моцарта мессмеризм). Такого рода изобретательными и веселыми придумками сценическая ткань расшита богато. Однако они не просто оживляют действие, но ведут к смыслу. Петрову вот про что важно рассказать: история—то грустная, горькая. Гульельмо и Феррандо якобы отбывают на войну, возвращаются, надев экзотическое платье и приклеив усы, и под видом пародийных албанцев пытаются завоевать каждый невесту товарища. В этой затее, исполненной инфантильной жестокости, которая так свойственна молодым людям, победителей быть не может: девушки устоят — удар по мачистской ухажеров, не устоят — грош цена клятвам и, кстати, совсем не грош, проигранный в пари с доном Альфонсо. Сколько бы тот ни уверял, что «так поступают все», конкретным участникам этого злого психологического эксперимента не легче: после всего албанского дуракаваляния и комичных в преувеличенной патетике девичьих ламентаций к финальному секстету герои стремительно взрослеют, серьезнеют, и четверка влюбленных отбывает на той же гондоле совсем не такой, какой приплыла. Все эти душевные перипетии поколебали саму природу: в Италии вдруг начинается настоящая метель…

Кому—то из исполнителей удалось достичь моцартовской легкости в головокружительно трудных партиях, кому—то это еще предстоит, но уже на премьере сложился убедительный ансамбль. И оркестр звучал с точностью, умом и вкусом, непременными, когда за пультом дирижер Павел Бубельников.