Петербург — город достаточно консервативный, и театральные эксперименты здесь не особо в чести. Однако неожиданные формы здесь все-таки возникают — театрам они помогают не почить в бозе вместе с последним зрителем преклонного возраста. Театр имени Ленсовета не боится нового опыта и делает ставку на молодых — как зрителей, так и режиссеров. Москвич Кирилл Вытоптов, имеющий в творческом арсенале две постановки в «Современнике» и, помимо прочего, оригинальное прочтение пьесы Юрия Клавдиева о каннибализме в годы ленинградской блокады («Развалины», Центр драматургии и режиссуры), получил возможность создать собственную версию хрестоматийной пьесы Александра Островского «Лес». Вытоптов намеренно фокусирует внимание зрителя на человеческой природе, которая во все времена неизменна. Поэтому помещица Раиса Павловна Гурмыжская (Лариса Луппиан) так похожа на молодящуюся особу образца XXI столетия, в недоучившемся гимназисте Алексее Буланове (Алексей Торковер) проступают черты вполне «сериального» альфонса, лесоторговец Восмибратов (Сергей Кушаков) в равной степени напоминает и купца Лопахина из чеховского «Вишневого сада», и энергичного дельца наших дней. Актерам, играющим роли трагика Несчастливцева (Дмитрий Лысенков) и комика Счастливцева (Александр Новиков), постановщик поручил воплотить и богатых соседей Гурмыжской — Милонова и Бодаева. Функцию лакея Карпа на себя взяла ключница Улита в элегантном исполнении Ольги Муравицкой.

Отличительная черта творческого почерка начинающего режиссера — умение расставить современные акценты, не перенося в наши дни сам сюжет. Вот и в «Лесе» статичный мир усадьбы Гурмыжской с простенькими провинциальными радостями, надуманными интригами и «бурями в стакане воды» показан явлением вневременным. И «выдавить» его из себя (по аналогии с «выдавливанием раба») каждый может только самостоятельно. Именно поэтому обречены на неудачу попытки «расшевелить» обывателей приехавшего на побывку к тетке провинциального актера Несчастливцева. Тот ерничает, взывает к разуму и даже пытается «вырвать» из привычного уклада кое-кого из местных обитателей, устраивая импровизированный «кастинг» — он рисует на лице у «соискателя» искусственную слезу, знак годности к профессиональному лицедейству. Но все тщетно.

На сцене светло, весело, но не покидает ощущение затхлости. Плывут по течению юные влюбленные Петр (Сергей Перегудов) и Аксюша (Маргарита Иванова), задыхается в сладострастных желаниях стареющая Гурмыжская, учится юлить и приспосабливаться недалекий от природы Алексей. У некоторых героев режиссер выявляет «двойников». Образ Аксюши в какой-то мере перекликается с Гурмыжской: ей так же стареть, вдоветь, бездарно распродавать имение. Алексей, возможно, пройдет путь Восмибратова — поднатореет, «возмужает» и будет выгодно расширять уже свои владения. Ибо финал Гурмыжской за рамками вытоптовского «Леса» предопределен: любовник оберет ее до нитки.

Спектакль насыщен движениями: действие происходит на фоне непрекращающегося манипулирования бревнами, которые становятся символом вырубаемого леса. Поначалу забавная «акробатика» кажется милой режиссерской шалостью, но по мере развития сюжета движения «сливаются» с текстом и становятся его «графическим» продолжением. Актеры же хоть и двигаются порой не вполне органично, играют азартно и самозабвенно, в чем несомненная заслуга молодого режиссера, дебютировавшего на петербургской сцене многообещающе и ярко.