Завершился первый Международный фестиваль театра актуальных кукол БТК-фест. В его программе было немало интересного, а на открытии показали премьеру хозяина фестиваля — Большого театра кукол. Художественный руководитель театра Руслан Кудашов поставил «Книгу Иова».

Это завершение его «библейской трилогии» — до того были «Экклезиаст» и «Песнь песней», во всех этих спектаклях заняты выпускники курса Руслана Кудашова. Сама постановка задачи — представить на сцене библейские тексты — с одной стороны, кажется чрезвычайно дерзкой, зато с другой — абсолютно закономерной и естественной. В самом деле, где же еще и ставить спектакли о взаимоотношениях человека с Богом как не в кукольном театре? Там все строится на сопоставлении масштабов — «большой» человек управляет «маленькой» куклой, демиург всецело властвует над своим созданием (для ростовых кукол, вероятно, предназначены другие истории и другая мифология). Чтобы не оказаться погребенным под грандиозностью собственного космического замысла — сделайте это в театре кукол.

Более того, кукла к тому же подчеркнет особую хрупкость творения: жизнь дается ей нелегко (требуя искусства от актера), одно неосторожное движение — и иллюзия разрушается, кукла оказывается мертвым механизмом, то есть просто куклой. Не случайно все чаще (и лучше) куклы играют в чеховских пьесах. Эта хрупкость, ненадежность жизни, тончайшая грань между бытием и небытием — превосходные характеристики для актеров, которым предстоит разыгрывать библейские сюжеты. Никто не может быть так пронзительно одинок и потерян на сцене, как кукла. Драматический театр в подавляющем большинстве случаев «слишком человечен» для задач такой высоты.

«Театр актуальных кукол» (а театр Кудашова именно таков) давно уже перестал прятать живого актера за ширму, освободил актера от куклы (а куклу — от актера), использует самые разнообразные материалы для изготовления своих героев и фантастически расширил само понятие «куклы». Областью исследования такого театра стали взаимодействия живого и неживого, человека и предмета, материала и конструкции, в самом общем смысле — материи и духа. Нет, Библия в кукольном театре — это вовсе не кощунство (даже если мы не будем поминать традицию рождественских вертепов).

Все это крайне важно для спектакля Руслана Кудашова. Значим каждый выбор между кукольным материалом и актерской плотью: как играть героя, как играть искушающего его Сатану, как, наконец, сыграть Бога, у которого в «Книге Иова» довольно много собственного текста? Спектакль начинают три фигуры в белом — юные девы шепчут о «Вере, Надежде и Любви» над крохотным человечком. Слишком умильно-сентиментальный для ветхозаветной истории пролог неожиданно получит трагическое разрешение — когда Иов уже потеряет всех своих детей, актеры вдруг, прерывая библейское повествование, станут по очереди произносить совсем другие имена — своих собственных родных и близких, надо полагать. Подобно Иову, «взывать из глубины» — это не может быть ничем иным, кроме как личным высказыванием. Вкус — это, вероятно, не релевантная в оценке религиозного спектакля категория, но вот чувство меры Руслану Кудашову не изменяет.

Иова из земли Уц играет Максим Гудков, его детей — выпускники кудашовской мастерской, Сатана троится — три белых ангела уравновешиваются тремя глумливыми персонажами в черном. Действие происходит на деревянном помосте, в нем зияют шахматной клеткой провалы в сценическую бездну, а в момент наивысшего страдания помост становится вертикально, силой «неизвестного притяжения» удерживая Иова.

Самые сильные решения в спектакле связаны не столько с актерской игрой (она предсказуемо «высокодуховна»), сколько с вполне материальным, предметным миром. Разорение, проказа и всеобщее поругание — к этим страданиям героя театр не глух, но в общем, эмоционально устойчив. Но вот гибель детей — тут люди и куклы немножко срывают голос. Улыбчивая толпа молодых актеров проваливается сквозь отверстия в помосте, чтобы вновь появиться — выбросив на сцену дорожные чемоданы. И протянуть герою семейные фотографии, разорванные в клочки.

Кукольный театр — одно из немногих мест, где можно воочию увидеть, что у персонажа на душе, а что — в голове. Многоопытные советчики и друзья Иова — куклы с телами-шкафчиками, откуда кукольники в черном (сатанинская троица) извлекают разнообразные овеществленные мысли и идеи. Включая идею ослика («…хотя человек рождается, подобный дикому осленку»).

Отец читал детям одну Книгу — в итоге в руках каждого из актеров возникает по книге, между страниц которых — «сами собой» появляются сгустки крови. Печальные ангелы, вручную соскребая сырую землю и человеческие кости, лепят «из праха» хрупкие людские фигурки — и те тихонько сидят на краю сцены, глядя в зал.

И, наконец, главная удача спектакля Кудашова — в кукольном театре получилось сыграть Бога. Актеры — мертвые дети Иова — повторяют мизансцену, в которой сидят куклы, их белые одежды становятся экраном, «иллюстрирующем» монолог Бога, голос которого, «отвечающий из бури» — всеобщий хор. «Где был ты, когда Я полагал основания земли?» Со скоростью вихря движение планет сменяется чередой математических формул, по белым одеждам стекают буквы Торы, рушатся горы и извергаются вулканы, пасущиеся лани мгновенно превращаются в чертеж лани и наоборот. Иов примиряется с Богом. Рукотворным чудом мгновенной смены освещения божественный хор рассыпается, вновь оказываясь стайкой детей Иова.

В самом деле, что можно ответить Тому, у кого был план лани? Схема изготовления павлина? И где еще способны так оценить эти планы, как не в кукольном театре?