«Вишневый сад». А. П. Чехов.
Каменск-Уральский театр драмы — Драма номер три.
Режиссер Александр Балыков, сценограф и художник по костюмам Лев Низами.

Цепляет сразу. Раздвигается красный бархатный занавес большой сцены старого ДК, в котором, несмотря на все заслуги, по-прежнему квартирует в Каменске-Уральском Драма номер три, и вместо детской с цветущим садом в окне усадьбы Раневской по обе стороны сцены — уходящие в бесконечность, грубо сколоченные из досок двухъярусные ряды с серыми занавесками. Казармы или скорее тюремные нары. На узких боковых стенках, обращенных в зрительный зал, полки с большими книгами в одинаковых серо-коричневых обложках. В полках справа врезана железная, отвратительно лязгающая дверь, за которой, когда она открывается, виден какой-то адский огонь — преисподняя? пыточная? газовая печь? И все. Персонажи будут появляться из разных отсеков этих камер, и почти все события будут происходить на центральной голой части сцены, которая в виде дороги тоже ведет куда-то за пределы видимого, в никуда — такой оптический эффект.

«Однажды рыба встала и пошла».
Челябинский театр современного танца.
Хореограф Дмитрий Чегодарь.

Театр Ольги Поны — один из немногих отечественных театров, где худрук прямо подталкивает артистов к самостоятельному творчеству, помогает, не ревнует, радуется успеху дебютантов-постановщиков больше, чем собственному успеху. В Челябинске уже подросла целая плеяда новых авторов — а Пона не устает обращать внимание публики и критиков на их постановки.

«Тихий свет». Р. Козырчиков.
Невидимый театр (Санкт-Петербург).
Режиссер Семен Серзин.

Пьесы Романа Козырчикова поэтичны, деликатно-мудры, тонки, почти прозрачны — подобны поэзии. «Тихий свет», написанный в 2019 году, в принципе, ничем особенным не выделяется среди всех текстов Козырчикова, и в связи с этим не очень понятно, почему же именно за него взялся Семен Серзин. Однако сам факт, что за драматургию Романа Козырчикова когда-нибудь «возьмутся», был неоспорим. Так же неоспорим, как и факт провала, «неумения» ставить пьесы этого уральского автора.

«Чайка». А. Чехов.
Театр Barbican (Лондон).
Режиссер Томас Остермайер, художник Магда Уилли.

«Чайку» Томаса Остермайера в принципе можно было бы описать сверхкратко, мемом из «Кавказской пленницы»: «Птичку жалко». И на этом остановиться.

Нет у меня добрых слов в ее адрес.

Режиссер предельно постарался, чтобы от чайки-пьесы остались выщипанные перья. Провал Кейт Бланшетт, большой актрисы и звезды первой величины, как и остальных артистов — исключительно дело рук режиссера.

Тут ему славу разделить не с кем.

...Тонкая корочка раннемартовского льда на луже. Улицу почему-то не помню, а лед на углу Рубинштейна и Марии Ульяновой помню (наверное, шла, не глядя по сторонам, ничего не видя — ну да, так оно и было). Я иду с «Братьев и сестер» из МДТ, стою под тусклыми фонарями, записывая что-то в блокнот, но дело не в том. Пахнет весной и очень много воздуха — как будто театр накачал мир озоном. И хочется кричать «заживёёёём!», потому что это 1985-й, мы начинаем свободно дышать, вдыхать и выдыхать, и впереди новая жизнь, и у ее начала — этот великий спектакль. Точно — великий.

«Принц Гомбургский». Г. фон Клейст.
Никитинский театр (Воронеж).
Режиссер Лиза Бондарь, художник Алексей Лобанов.

В воронежском Никитинском театре Лиза Бондарь поставила пьесу Генриха фон Клейста «Принц Гомбургский». Не очень-то богата сценическая история этой странной пьесы на отечественной сцене. Могу вспомнить только спектакль Михаила Мокеева в сценографии Юрия Харикова в «Et Cetera» в 1998 году, из которого я ничего не помню, кроме фантастических костюмов. Ставить сейчас «Принца Гомбургского», в котором явно силен прусский милитаристский дух, — это, конечно, и вызов, и принципиальный диспут. В романтической драме Клейста есть и прославление курфюрста Фридриха Вильгельма, монарха прусской династии Гогенцоллернов, и невероятный пафос подчинения монаршей воле, которая олицетворяет государство. Но есть в пьесе и другое: романтический, несколько сомнамбулический герой, мечтающий о подвигах, о славе, нарушающий то ли во сне, то ли наяву эту самую волю, приносящий монарху победу и приговоренный к расстрелу за неподчинение приказу.

«Ванесса». С. Барбер.
Московский театр «Новая Опера».
Режиссер Дмитрий Волкострелов, художник Леша Лобанов, дирижер Андрей Лебедев.

Театр «Новая опера» продолжает пополнять свою афишу раритетными названиями, чередуя редко исполняемые у нас произведения оперного искусства XIX — начала XX веков с более поздними сочинениями второй половины прошлого столетия. На Крещенском фестивале, в этом году посвященном творчеству видного американского композитора Сэмюэла Барбера, театр представил премьеру его самой известной оперы «Ванесса» на либретто Джан Карло Менотти. Оперы Менотти «Телефон» и «Медиум» с успехом шли и идут в Москве и Красноярске, кроме того еще одну его оперу — «Ложь Мартина» — ставили в Москве и показывали в англиканском соборе артисты театра «Амадей» несколько лет назад.

Несколько слов в честь господина Г. К. и его сегодняшнего 70-летия

Каждый раз, находясь в темном зрительном зале на новом спектакле Григория Козлова, особенно приходя на протяжении последних полутора десятков лет в театр «Мастерская», неизбежно вспоминаю один из первых его спектаклей — «Москва. Моление о чаше», появившийся когда-то в Музее Ф. М. Достоевского в Кузнечном переулке. Точнее — премьеру сыграли в феврале 1992 года, и это был второй спектакль, после «Концерта Саши Черного для фортепиано с артистом» с Алексеем Девотченко, спектакля, получившего громкую славу при рождении и жившего многие годы с аншлагами в камерных пространствах города.

«Дон Кихот». По мотивам романа М. де Сервантеса.
Театр Наций.
Режиссер и художник Антон Федоров.

Спектаклю предпослан светящийся на заднике эпиграф, взятый из лекций Владимира Набокова о «Дон Кихоте». Не буду его здесь приводить, ибо соблазн цитировать набоковские пассажи столь велик, что грозит полностью заместить собственный текст о постановке Антона Федорова. Скажу лишь вкратце: эпиграф содержит обращение к любезному читателю с предложением приятно провести время, наблюдая, как на залитой солнцем улице люди издеваются над живой собакой. То есть речь идет об откровенной жестокости романа Сервантеса, о которой Набоков не переставал упоминать на протяжении всех лекций, а один раздел даже непосредственно ей посвятил.

«Ромео и Джульетта во мгле».
Малый драматический театр — Театр Европы.
Автор сценической композиции и режиссер Лев Додин, художник Александр Боровский.

Дебютный спектакль Молодой студии Льва Додина поставлен со студентами 4 курса его мастерской. Кажется, уже одно это обстоятельство должно заставить рассматривать «Ромео и Джульетту во мгле» как учебную работу — то есть, в контексте поставленных перед студентами задач. Однако спектакль позиционируется как часть репертуара МДТ — соответственно, учебные задачи, неизвестные зрителю, вероятно, не являются здесь неотъемлемым обстоятельством.

«Дети солнца». М. Горький.
Театр-сцена «Мельников» (Москва).
Режиссер Лиза Дороничева, художник-сценограф Андрей Виноградов, художник по свету Антон Поморев.

Лишь о былом величии некогда существовавшего театра Романа Виктюка сегодня напоминает конструктивистское здание в Сокольниках. Правда, увешанное многочисленными гирляндами, оно немного смахивает на площадную елку, которая дисгармонирует с окружающей средой. Впрочем, это только небольшое отступление перед размышлением о том, что есть величие сегодня, кто они — «великие люди», и зачем вообще сейчас задаваться подобными вопросами.

«Стругацкие. М.А.Л.Ы.Ш». По мотивам повести А. и Б. Стругацких.
Архангельский театр кукол.
Режиссер Алена Волкова, художник Алиса Бакун-Феоктистова.

Фантастику, в частности книги братьев Стругацких, в российских театрах ставят нечасто. Ситуация заметно изменилась за последние пару лет — премьеры по Стругацким выходят в ведущих театрах Москвы, в «Таком театре» в Петербурге их текстам недавно посвятили целую лабораторию. Да и в Архангельске пару лет назад Максим Соколов выпустил «Пикник на обочине» в Театре Панова, в тот же год в местном Театре драмы стартовал «Ломоносов Фест», посвященный науке и технологиям. Людям хочется в космос, когда на Земле они не чувствуют себя безопасно.

«Великий Синемой». М. Кадацкая.
Проект «Прошлое в границах настоящего. КиноSound» (Вологда).
Режиссер Ася Литвинова, медиахудожник Александра Магелатова.

Вологда — город неочевидной истории, сплетенной из деревянного кружева и геометричного орнамента советской типовой застройки. Здесь, среди по-северному приземистых пряничных домиков XIX столетия затерялось здание электротеатра «Рекорд», открытого в 1910 году и сохранявшего статус кинотеатра под разными именами («Стелла Норд» — «Искра» — «Салют») вплоть до 2020 года. Сейчас тут открыли молодежный центр — имя сохранилось (на входе в модную кофейню красуется надпись «Салют, молодежь!»), а вот от самого кинотеатра со столетней историей не осталось ничего, даже экран заменили.

О режиссерской лаборатории Большого детского фестиваля «Эхо БДФ — Красноярский край» в Красноярском ТЮЗе

Большой детский фестиваль продолжает путешествие по России. Как и студенты Мастерской Юрия Бутусова. Путешественники пересеклись в Красноярском крае, где проходила режиссерская лаборатория «Эхо БДФ». Лаборатория была аж в трех театрах: Железногорском театре кукол «Золотой ключик», Красноярском музыкальном театре и Красноярском ТЮЗе. В последнем и ставили свои эскизы бутусовцы.

«Река Потудань». А. Платонов.
Ханты-Мансийский театр кукол.
Режиссер Елена Евстропова, художник Лилия Жамалетдинова.

В спектакле Елены Евстроповой достаточно много текста, он максимально приближен к оригиналу и вложен в уста рассказчицы (Ольга Гапеева). Она в сером длинном платье и босая (символ неприкаянности и потерянности) произносит текст «Реки Потудань» высоко и возвышенно. Конец фразы часто трижды повторяется, и этот рефрен придает и так поэтичному тексту Платонова практически фольклорный мотив. Так режиссер спектакля сочиняет миф о первых людях в разрушенном, разоренном мире.

«Энох Арден». Р. Штраус.
Дом культуры «ГЭС-2».
Режиссер Дмитрий Волкострелов.

Мелодрама для чтеца и фортепьяно — определение уникального теперь жанра «Эноха Ардена» звучит рифмой само по себе. Эту вещь Рихарда Штрауса, автора музыки и либретто, написанного им по поэме Альфреда Теннисона с тем же названием, единственный раз исполнили в битком набитом Актовом зале «ГЭС-2» в рамках программы «Истории музыки». Идеолог и куратор проекта Дмитрий Ренанский, представляя его публике, рассказал об экспериментах композитора, занимавшегося «поисками оптимального баланса между сюжетными перипетиями и законами музыкальной формы». Говорил он не только о Штраусе и Теннисоне, но и о Густаве Шпете, чей перевод поэмы, сделанный им в томской ссылке незадолго до расстрела в 1937 году и опубликованный только полвека спустя, был исполнен на гэсовской сцене.

«Сильва». И. Кальман.
Московский драматический театр им. М. Н. Ермоловой.
Режиссеры Василий Козарь и Василий Буткевич, руководитель постановки Олег Меньшиков, художник Михаил Гербер, дирижер Денис Виноградов.

Место действия? Москва. Наш быстро меняющийся город, в котором на центральных улицах арендаторы сменяют друг друга с космической скоростью, и где вчера торговали телефонами — нынче продают нижнее белье, а завтра там же поселится дорогущая фермерская лавка. (Герои в первой же сцене обсуждают, где находится знаменитое кабаре — «а, это там, где был ювелирный».) Время действия? Ну, условно наше. Народ переписывается в мессенджерах, Бони упоминает модное место «у Симача» (то есть заведение модельера и ресторатора Дениса Симачева).

«Евгений Онегин». А. С. Пушкин.
Московский академический театр им. Вл. Маяковского.
Режиссер Егор Перегудов, сценография и костюмы Владимира Арефьева.

«Поэт погиб — о нем два сердца, может быть, еще грустят... На что грустить?» Этому вопросу, обращенному к горстке камней на авансцене (могиле Ленского), спектакль будет верен до конца. Грустить тут никто не собирается. Даром что смерть поэта повисает с первых минут. Слезы целиком отданы то прорывающейся плотине («стене плача»?) позади, то бурно рыдающим ручьям, по которым Татьяна (Варвара Бочкова) с девушками запускает через всю сцену кораблики-письма, то слегка журчащей фоном воде, пока артисты упражняются в декламации и льют потоки словес, периодически ожидая из зала продолжения строф. После метаний и рычаний обезумевшей от любви Татьяны ее саму няня неоднократно кропит святой водою в надежде бесов унять... По лужам потом как следует пройдутся швабрами — гостям Татьяниных именин еще отлеживаться на полу после шумной ночки под одеялами-сугробами, так что помыть сцену не помешает.

К 80-летию Льва Стукалова

В Ленинградском нашем Театральном институте, основные занятия которого менять название и выпускать из своих крепких стен Лёвушек Додиных и Маринок Неёловых, есть первый этаж.
Там две огромные аудитории, бюсты каких-то ехидных античных театральных мужчин и мраморный камин.
Идет 1966 год. Мрамор желтоват от табачка, каминная полка широка и просторна.
Двое студентов — режиссерского и театроведческого факультетов — Лёва Стукалов и Вадя Жук неустанно играют «в коробок». Правила игры я вам объяснять не буду. Вы и в теории Станиславского не шибко разобрались, а тут такие сложности.
Стукалов в основном выигрывает. За период обучения он выиграл у Жука копеек 47-48.
Это полторы пачки болгарских сигарет, которые они не выпускают из красиво очерченных губ.

«Мрамор». И. А. Бродский.
Музей-квартира Иосифа Бродского «Полторы комнаты».
Постановка Евгения Цыганова.

Алена Ходыкова — Алисе Фельдблюм

Время действия — 28 января 2025 года, место действия — музей-квартира Иосифа Бродского, пространство действия — Петербург и весь мир. Пьеса «Мрамор» написана Бродским в 1982 году, и уже не в «Полутора комнатах», а в американской эмиграции. Актер Евгений Цыганов вместе с командой музея придумал масштабную акцию памяти поэта: прочитать текст пьесы в доме Бродского — в формате онлайн-спектакля, который можно увидеть из любой точки Земли. Концептуально это очень красивая история...