О цирковом фестивале в Базеле

В сентябре 2025 года в Базеле состоялся очередной Международный цирковой фестиваль YOUNG STAGE. Хотя, как обычно, это был прекрасно организованный праздник цирка, во всем Grande Finale звучала грустная нота, поскольку смотр проходил в Швейцарии в последний раз.

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

Прежде всего нужно сказать, что фестиваль прекращает свое существование не потому, что современный цирк перестал быть интересен зрителям. Как и прежде, залы на представлениях были полностью заполнены, а выступления артистов вызывали живой отклик у публики. Если и чувствовались какие-то признаки усталости, то они были едва заметны: например, это проявилось в немного странном подборе программы, в которой не нашлось места ни иллюзионистам, ни клоунам, да и жонглеры были представлены довольно слабо, так что практически все было отдано на откуп гимнастам и акробатам. Вопросы вызвало и национальное представительство: известно, что на участие в фестивале было подано более 800 заявок, в финал попали номера лишь из ограниченного числа стран, но при этом из некоторых дважды — возможно, это свидетельствует о высоком уровне развития цирка в Украине, Франции и Германии, но все-таки нас огорчило отсутствие артистов из таких традиционно сильных цирковых держав, как Италия и страны Бенилюкса.

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

Что касается самого конкурса, то он неожиданно обнажил разницу между старым и новым цирком, не формальную, а мировоззренческую. В последнее время все чаще приходится сталкиваться с представлением о том, что новый цирк — это просто цирк без животных. Как следствие, в артистических номерах сущностно ничего не меняется: в лучшем случае перья и блестки заменяются повседневной одеждой, а артисты до или после исполнения имитируют оживленное общение с публикой. В то время как отличительная особенность нового цирка — это как раз отсутствие имитации. Кроме того, новый цирк подразумевает большую универсальность актеров, работающих на стыке жанров, и наличие драматургии, которая не обязательно сводится к нарративу, но может фиксировать изменение эмоционального состояния и отношений между исполнителями. В любом случае, новый цирк требует артистизма и умения существовать в образе, а не изображения.

В идеале новый цирк — это еще и изменение отношений между публикой и артистами, когда цирковые исполнители не «обслуживают» зрителей, а вступают с ними в диалог на равных. Наличие или отсутствие контакта проявляется в каждой мелочи — в выходе и уходе, самопрезентации, поклонах. В еще большей степени это проявляется в характере юмора: если шутки в старом цирке часто построены на том, что дураки либо актеры, либо зрители, то в новом цирке персонажи могут ошибаться, быть наивными, чего-то не знать или не уметь, но это совершенно не свидетельствует об их умственных способностях.

Какое же соотношение старого и нового мы увидели в финале YOUNG STAGE на сей раз? Пожалуй, лучшим воплощением идей нового цирка стал интернациональный квартет Blauwal Company в составе August Rohde Aass, Tobias Niemöller, Lovisa Wengerzink и Simon Malmsten, получивший третью премию по итогам фестиваля. Одетые в одинаковые штаны и чуть отличающиеся по оттенку рубашки, с забавными, неформальными прическами, артисты одним своим видом вызывают ассоциацию с цирковым братством, о котором, собственно, и повествует их номер. Их взаимодействие с teeterboard по имени Ева полно свежих идей: они не только меняются на подкидной доске самым причудливым образом, но и перекатываются под ней, замедляются во время прыжков и делают комические кульбиты. Отдельно стоит отметить почти телепатическую связь между партнерами, замечающими, когда нужно сойти с доски или встать на нее для страховки. Кстати, импровизация — еще одна важная отличительная особенность нового цирка.

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

По тому же пути нового цирка идет Clara Alex, канадская воздушная гимнастка на aerial silks. Ее номер «Underdog» («Аутсайдер»), возможно, был не самым впечатляющим, но запомнился благодаря сложной технике и наличию личной истории про дедушку, девушку и самолет. Зато завершающий номер программы — «Attablé», исполненный французами Matéo Turbelin и Aélia Savary на песню Жака Бреля «Ces gens-là», напротив, был очень ярким и эмоциональным. Молодые артисты создали почти образцовый с точки зрения нового цирка номер, в котором соединили жонглирование diabolo с танцем и элементами акробатики. Однако с точки зрения техники это не было достаточно сложно и разнообразно, чего, впрочем, странно ожидать от непрофессиональных артистов-самоучек.

Впору было бы расстроиться из-за столь малочисленной представленности нового цирка в программе, если бы не приглашенные гости — великолепный дуэт из Японии Toy Toy Toy (Shu Tokada, получивший «серебро» на YOUNG STAGE в 2022 году, и его старший товарищ Naoto Okada). Их динамичный, ритмичный и остроумный номер с йо-йо вызвал восторг публики и стал главным украшением вечера.

Все остальные исполнители в большей или меньшей степени находились в русле старой цирковой традиции. Обладательница второй премии Vladyslava Naraieva из Киева поразила своей сложнейшей техникой, но сам по себе ее номер «The Witch» («Ведьма»), соединявший эквилибристику на руках с работой с хула-хупами, не отличался особой глубиной и оригинальностью. Выбор же жюри, присудившего первую премию колумбийцу Nicolás Teusa за номер «Pendular Hoop» (что дословно можно перевести как «Маятниковый обруч»), нас, скорее, расстроил. Хотя мы всячески приветствуем изобретение новых цирковых снарядов, но не хотелось бы, чтобы они подменяли собой живых артистов. В данном случае манипуляции со святящимся обручем были целиком и полностью заслугой технического помощника, в то время как акробатическое мастерство самого исполнителя и особенно его артистизм не произвели на нас никакого впечатления. Что возвращает к вечному вопросу: до какой степени технологии могут вмешиваться в цирковое представление?

Сцена из спектакля.
Фото — архив фестиваля.

В целом же завершающий выпуск фестиваля YOUNG STAGE заставляет задуматься, какого рода цирк мы хотим видеть, привлекает нас новое или бесконечно повторенное старое, важнее для нас сила и бесстрашие или артистизм и фантазия? И возможно ли гармоничное сочетание того и другого в принципе?