23 декабря в петербургском Доме Актера прошла церемония закрытия XVII международного театрального фестиваля «Рождественский парад». Открывший за годы своего существования целую плеяду звезд, он поддерживает интересные начинания негосударственных театров и кажется уникальным уже потому, что стойко сохраняет форму подробного обсуждения каждого спектакля членами жюри (в него входят как театроведы, так и практики театра).

В целом, программа этого года в художественном отношении оказалась весьма уязвимой. Исключительным явлением стал моноспектакль «…только бусинки остались…» по пьесе Ярославы Пулинович «Наташина мечта», вызвавший единогласное одобрение жюри. Актриса Алина Кикеля, в этом году окончившая Новосибирский театральный институт, получила награду за лучшую женскую роль. «Наташина мечта» — популярная в провинции пьеса-монолог интернатской девушки, но литературную основу постановки Изяслава Борисова составили также менее известные тексты Пулинович. Режиссер предложил актрисе подчеркнуто однообразный интонационный рисунок и статичные мизансцены: половину спектакля она читает монолог, почти неподвижно сидя на стуле и смотря в глаза зрителям, но это внешнее однообразие, едва ли не вызывающее, в соединении с внутренней пластичностью артистки дает удивительный эффект.

Постановка Борисова — удачный пример театра, в котором на первый план выдвинут актер, режиссерское вмешательство в действие сознательно микшировано, а основной смысл читается в области «артист — роль». К спектаклям такого типа относятся также «Пигмалион» по Бернарду Шоу режиссера Евгения Сазонова (Театр Юношеского Творчества, СПб) и «Месье Амилькар платит!!!» по пьесе Ива Жамиака режиссера Алексея Басова (Тульский Камерный Драматический театр).

Гран-при получил спектакль Снежаны Савельевой «В ожидании Годо» (Театр «AD LIBERUM», Петрозаводск). Хотя он «свежеиспеченный» и артисты еще ищут себя в режиссерском рисунке, жюри, видимо, убедила смелая попытка прочитать пьесу Беккета как мистерию. Пространство спектакля поделено на два плана: верхний, где находятся молчаливые существа в белом (ангелы?), придуманные театром, и нижний, где заполняют время своей жизни главные герои. Эти планы визуально связывает конструкция, обозначающая дерево. На протяжении спектакля безмолвные существа аккомпанируют героям, различными предметами озвучивая их действия. С нарастанием драматического напряжения «ангелы» отбивают ритм, напоминающий о шаманском ритуале. И, оказывается, избранный режиссером жанр пьесе соответствует — даже ее названию, ведь форму средневекового мистериального театра и можно определить как «в ожидании божественного».

Попытка придать действию сакральный характер предпринята и в моноспектакле Евгения Чистоклетова «Метаморфозы Зощенко» (Камерный театр «Жуки» — Донецк, Украина) и спектакле Александра Савчука «Синфония № 2» по Д. Хармсу (Театр «LUSORES», СПб). Взяв за основу опусы советских юмористов — Зощенко и Хармса, авторы постановок — каждый своим способом — пошли наперекор массовому восприятию классиков, поставив их в ключе метафизического театра.

Пространство в «Метаморфозах Зощенко» — разреженное, очищенное от всего бытового или социального. Маска, обыгрываемая артистом как сакральный атрибут, музыкальные инструменты, напоминающие о древних действах, тени на холсте, залитом кроваво-красным светом, — все это побуждало воспринять действие как ритуал. В сценической композиции ощущается интуитивно выстроенный сверхсюжет о метаморфозах человеческой сущности: «Летаргическая смерть», «Поминки», «Дух»… — вот названия эпизодов, придуманные Евгением Чистоклетовым. Но такой подход к поэтике Зощенко не убедил, мой зрительский контакт с происходящим на сцене свелся на нет из-за тотальной монотонности этого театрального высказывания.

«Синфония № 2» («ПТЖ» писал о нем в № 61) — интересно организованный сценический текст с характерным для авангарда обращением к первоосновам культуры: ритуалу, молитве, фольклору, примитивизму. Художественный язык казался одновременно ультрасовременным и архаичным, направленным в далекое культурное прошлое. Коллектив получил диплом как лучший экспериментальный театр города.

Наиболее противоречивым спектаклем в оценке жюри оказалась «Утиная охота» по Александру Вампилову в постановке Андрея Кладько (Камерный театр Малыщицкого, СПб). Кто-то отзывался о ней сдержанно, а кто-то сватал на «Золотую маску». Одни говорили, что Андрей Шимко дал ясную концепцию роли Зилова, а другие — что суть Зилова здесь принципиально не очерчена. По мнению одних, наградить стоило актерский ансамбль, другие же доказывали, что ансамбль здесь — абсолютная заслуга режиссера. В итоге «Утиную охоту» наградили в номинации «Лучшая режиссура».