Евгений Шварц писал свою пьесу-сказку о чуде любви на протяжениипочти десяти лет. Поставленная впервые в 1956 году в Театре киноактера Эрастом Гариным, она прошла по театрам страны, выдержала две экранизации, из которых «канонической» сейчас нам кажется версия Марка Захарова, интонации ее героев мы помним наизусть.

Петр Шерешевский пошел Камерном театре Малыщицкогона радикальный сдвиг и, сохранив почти полностью текст, разом вычел из пьесы все ее сказочные обстоятельства. Действие спектакля происходит в больничной палате: узкая железная кровать, тумбочка со стаканом чая, раковина, дежурный дневной свет. На кровати — Хозяйка, у ее ног прикорнул Хозяин.

Казенную обстановку нарушаетодна «неправильность»: разноцветное витражное окно с пронзительно-ярким, но узнаваемым городским пейзажем вопреки всем нормам бытовой геометрии расположено в полу. Из этого люка в палату проникают посетители — персонажи общего прошлого Хозяина (Андрей Шимко) и Хозяйки (Иланна Некрасова). В спектакле нет волшебников; есть муж (возможно, художник) и его больная (возможно, смертельно) жена, для которой он, скрашивая, возможно, ее последние дни, воскрешает общее прошлое, «пишет» сказку их жизни.

Собственно и не сказка перед нами, а тот биографический «сор», из которого она пишется. Да и не сор, а история встречи, ссоры, расставания и примирения двух очень молодых людей, локализованная в Петербурге 1990-х, озвученная хитами первого поколения слушателей «Европа плюс». Увиденная из будущего, она окрашена в тона нежности к своему прошлому, первой и главнойлюбви, ранимой и бескомпромиссной, как сама юность.

Молодая пара актеров, Юлия Шишова (Принцесса)и Алексей Бостон (Медведь) — играют ее тонко, безыскусно, кажутся вовсе не дистанцированными от своих героев, неловких, где-то нелепых, не владеющих ни собою, ни своею любовью.Говоря словами другого шварцевского героя, они — еще не волшебники, а только учатся. И чувство их (если любовь, то до смерти, если расставание, то навсегда), лишено тех манипулятивных оттенков, в какие его обычно окрашивает зрелость.

Каждая сцена-воспоминание соотнесена с каким-то конкретным годом и снабжена титром-подсказкой, словно путеводитель по памятным датам-местам: «В 1990-м, на вступительных в Муху, Хозяин познакомился с Хозяйкой.

Они гуляли по городу всю ночь», «С 1996-го по 1998 год Хозяин и Хозяйка снимали комнату на набережной Фонтанки», «В 1996-м Хозяин и Хозяйка поссорились. Кончилось все тем, что Хозяйка исчезла. Хозяин искал ее всюду. И нашел. Она пела в переходе на „Гостинке“».

Королей, министров, придворных дам и придворных злодеев нет. За них —соседи, родственники, больничный персонал. Король — подвыпивший коммунальный сосед. Министр-администратор — самоуверенный лысый колпинский браток с барсеткой, ухлестывавший за Хозяйкой во время студенческой поездки "на картошку«.Эмилия — экзальтированная учительница музыки, а состарившийся Эмиль теперь развозит компот по больничным палатам. Азартно и озорно сыгранные Светланой Балыхиной и Олегом Попковым этакими неповзрослевшими детьми, они любят друг друга также вздорно, нелепо и отчаянно, как 50 лет назад.

История, рассказанная режиссером с несказочной степенью конкретности, в какой-то момент становится универсальной. И Министр-администратор, с двустволкой подкарауливающий момент превращения юноши в медведя, — больше не колпинский браток, а сама смерть или та самая судьба, которая «по следу шла за нами».

Спектакль Шерешевского задает один из тех вопросов, который мучает нас всю жизнь. Можно ли отважиться любить, зная, что однажды все закончится?Или, напротив, чудо любви, однажды пережитое, неизбывно? И, кажется, режиссура спектакля тяготеет ко второму — такому несовременному — ответу.