Декабрьская премьера Молодежного театра на Фонтанке «Верная жена» по одноименной пьесе Сомерсета Моэма, написанной почти сто лет назад и переведенной Виктором Вебером в начале «нулевых», — постановка художественного руководителя театра Семена Спивака и режиссера Натальи Архиповой — получилась ладной и по-домашнему уютной. И это несмотря на острый язык (герои произносят реплики так, будто состязаются в искусстве риторики) и сложную внутреннюю проблематику материала («внеплановый» разлад в приличной семье, безнравственное поведение уважаемых членов общества, бесстыжие супружеские измены, морально истерзанный любовный треугольник, крушение наивных надежд — и мудрое обретение новых, выстраданных).

По сути, большинство спектаклей Молодежки таковы: отличаются знаком качества, не претендуя на «новое слово в искусстве», над которым зрителю требовалось бы глубокомысленно морщить лоб, и напоминают разговор по душам, за что преданно любимы. В данной формуле успеха несколько слагаемых.

Прежде всего, это культ честного актерства, когда каждая работа на сцене сама по себе — праздник, искрящий бенгальский огонь. В этой премьере особенно хороши Анна Геллер в главной роли Констанс, обманутой жены, женщины с несгибаемым внутренним стержнем, и Роман Нечаев в эпизодической (!) роли обманутого мужа. Он появляется в единственной сцене, но столь сногсшибательно, что буря эмоций зашкаливает, а сопереживание герою и сильнейшее потрясение сбивает с ног.

Здесь стильные декорации Дарьи Гориной, которыми можно любоваться, как картинками в журнале, и ее же и Екатерины Коптяевой прелестные костюмы, радующие глаз. Здесь свет от кудесника Евгения Ганзбурга — такой теплый, желто-сливочный, мягкий, что каждый персонаж поневоле обретает внутреннее благородство и сползает в медоточивые, «подслащеные» речи. Наконец, здесь тонкое музыкальное оформление Сергея Патраманского и гениальная хореография Сергея Грицая — волшебника, который всего несколькими штрихами пластического рисунка задает тон всему действию и в одном ударном финальном танцевальном фрагменте, исключительно танцевальными средствами, показывает юность, зрелость, старость и смерть человека, характер и глубинную суть персонажа. И колоссальный номер этот круче, чем целый балетный спектакль в стиле modern или contemp.

И пусть действо некоторым образом то и дело пытается скатиться в водевиль (тема-то, куда деваться, скользкая), но иначе неизбежно случился бы перебор с докучливой моралью. И пусть актерские работы, при всех своих очевидных и неоспоримых достоинствах, несколько карикатурны в нюансах (а иначе не было бы в прочтении той притягательной легкости, отнюдь притом не поверхностной, и того чудного шарма, коими спектакли Молодежного театра и славятся). Налицо главное: спектакль цепляет, публика растрогана, серьезная литература очеловечена, материал стилизован и актуализирован, и, главное, удовольствие получают все — и создатели, и созидатели.