Первой опере Родиона Щедрина «Не только любовь» с момента новосибирской премьеры в 1961 году не слишком везло со сценическими прочтениями, пока за неё не взялся Борис Александрович Покровский — с чего собственно и начался его Камерный музыкальный театр. Но уже в конце 70-х опера, за исключением конкурсных Частушек Варвары, казалось, канула в лету.

В нынешнем театральном сезоне к произведению Щедрина неожиданно обратился художественный руководитель театра «Санктъ-Петербургъ Опера» Юрий Александров. В камерной лирической опере постановщика увлёк именно лиризм, а в главной героине — страстность натуры. Сценическую конструкцию Александров в отличие от советских предшественников воздвиг именно на любви, отбросив всякие «не только».

В основе либретто лежат рассказы советского прозаика Сергея Антонова — прежде всего «Тётя Луша». Признанный мастер бытовой и психологической прозы, Антонов сегодня известен прежде всего благодаря успешному киношлягеру «Дело было в Пенькове». Своих героев писатель видел не безгласными винтиками производственного цикла, а людьми с душевными переживаниями, сомнениями, порою с трудом вписывающимися в окружающую их действительность.

Спектакль у Александрова получился очень сочный, яркий, чувственный. И это несмотря на предельно минималистичную сценографию Вячеслава Окунева: вместо бутафорских подробностей лобовой «деревенщины» — легкий, быстрый карандашный «набросок». Выразительность — в графичности линий, сдержанности колористического решения.

…Неприветливое дождливое утро. Начало сева откладывается из-за непогоды. Вынужденную скуку трактористы разгоняют неизменной забавой — домино и канистра с водкой. Евгений Баев — Иван Трофимов, Денис Закиров — Мишка и Никита Захаров — Гришка создают образы ёмкие и правдивые. Есть в их героях и почти очерковая узнаваемость и та доля «сермяжной правды», что вызывает безоглядное зрительское доверие. Бригадир Федот Петрович — мужик богатырского телосложения, безнадёжно влюблённый в красавицу-председательшу. Раскатистый бас Антона Морозова на редкость пластичен и эмоционален, в крупный рисунок роли актёр умело встраивает лирически нотки.

Председатель колхоза Варвара Васильевна и впрямь красавица. В рассказе Антонова она звалась Лукерьей Ивановной и была «ладная, стройная женщина со смелым взглядом умных тёмно-карих, как крепкий чай, глаз». У Ларисы Поминовой — гибкое тело, смелый взгляд и богатое красками меццо-сопрано. Нерастраченная женственность, безрадостность существования толкают её в объятия к приехавшему в колхоз Володе Гаврилову — Виктор Алешков.

В режиссёрской трактовке Володя грубоват и настойчив. Варвара тушуется, мечется и, невыносимо устав сопротивляться женской своей природе, бросается в омут отношений. Поминова играет фактически на пределе, её Варвара существует в спектакле как натянутая струна — недосказанное актрисой рисуется в воображении. Роль получается разомкнутой — с остающимся вне повествования началом и открытым финалом. Это большая актёрская удача и достойно сданный молодой певицей «экзамен» на исполнение сложной в вокальном отношении партии. Голос Поминовой не грешит регистровыми «склейками», а природные сила и объём не мешают ему в нужных фрагментах звучать мягко и камерно.

Трогательная Джильда из вердиевского «Риголетто» в постановке Ю. Александрова) — Евгения Кравченко — убедительно перевоплощается в невесту Гаврилова, деревенскую простушку Наташу. Её хрупкая колоратура отлично чувствует себя и на территории лирического сопрано.

Не подкачали и другие певцы-актёры. Красочные жанровые зарисовки получаются у Изабэллы Базиной — разведёнка Катерина, Светланы Арзумановой — трактористка Анюта, Юрия Власова — руководитель духового самодеятельного оркестра Кондурушкин.

Новая постановка «Санктъ-Петербургъ Оперы» не только возродила к жизни замечательную партитуру выдающегося российского композитора, но и дала новый импульс к прочтению наследия, оставленного музыкантами советского периода. Юрий Александров преподал коллегам наглядный урок, что и не слишком удачные либретто поддаются коррекции, а человеческие чувства, если уметь о них рассказывать, не зависят от эпох, антуража и «генеральных линий».