Опера «Дон Кихот» на сцене Мариинского театра проиграла себе же в концертном зале Мариинского театра.

Эту оперу принято поругивать: мол, лишь гений Шаляпина, для которого Массне и сочинял, мог заставить забыть о ее недостатках. Однако Валерий Гергиев взялся делом доказать несправедливость такой оценки. Театр не раз давал героическую комедию (как определил жанр композитор) в концертном исполнении с выдающимся итальянским басом Ферруччо Фурланетто — и получалось отлично. Наконец дошло до, как принято говорить, «полноценной сценической версии» — увы, как раз она оказалась неполноценной.

Ставить спектакль ангажировали Янниса Коккоса, живущего во Франции 68-летнего театрального художника, который четверть века подвизается и в режиссуре. Коккос сам оформил спектакль: фанерные силуэты домов «испанского городка», картонные силуэты пальм, как на пляжных шортах «пожар в джунглях», черные лоскутья — стилизованные ветки деревьев — обрамляют световой круг на заднике, изображающий звездное небо. Всю эту декорацию во вкусе примерно 1960-х не делает менее старомодной непременное видео вроде скал на суперзанавесе, призванных создать атмосферу гористой местности, куда устремляются Рыцарь Печального Образа и Санчо.

Устремляются они, кстати, на самодвижущихся скульптурах Росинанта и осла (такое уже было в Парижской национальной опере в 2000 г. в спектакле Жильбера Дефло, но, видимо, копирайта на этот трюк нет). Зато гигантскую раскрытую книгу возят вручную. Мало-мальски профессиональный режиссер знает, что любой объект на сцене что-нибудь означает — и хорошо бы зритель догадывался что. На книге фехтуют, танцуют и вообще всячески используют ее как возвышение, разнообразящее рельеф. Это ее функциональная роль, но какова символическая? Рыцарский роман, сведший с ума бедного идальго? Или роман Сервантеса? Или что? А кто такая огромная женщина, жестикулирующая как механическая кукла? (Актриса в длинном платье балансирует на плечах партнера.) Она выходит под славословия, которыми маскарадная толпа приветствует Дульсинею. Но тут является настоящая Дульсинея (Анна Кикнадзе) нормального человеческого роста…

Посреди этого изобилия режиссерского произвола Фурланетто высится как оплот логики и художественного ума. Роль у него сделана превосходно, отточены мельчайшие детали, партия впета идеально, голос звучит — не заподозришь, что артисту седьмой десяток. Молодой Андрей Серов в роли Санчо Пансы держит уровень старшего партнера. Гергиевский оркестр сыграл отлично, а финал второго акта — знаменитый бой с мельницами — просто грандиозно.