Осовремененный Шекспир — не ноу-хау. 24-летний Ромео и 13-летняя Джульетта так и просятся из глубины веков на страницы желтой прессы, из горнего мира высокой поэзии в криминальную хронику. Режиссер Александр Морфов, сотрудничать с которым ТЮЗ им. Брянцева мечтал 10 лет, пошел по хорошо протоптанной дорожке и сделал черную комедию, «созвучную современной молодежи» (цитирую). И та радостно хохотала на премьере в ответ — до поры до времени. Узнать, чем дело кончилось, не довелось сразу нескольким организованным классам: учителя и комендантский час заставили их косяками покидать зрительный зал ближе к одиннадцати, а бедные влюбленные окончательно застрелились (аккуратно накрывшись черным полиэтиленом, чтоб не брызгало) только через полчаса.

Положим, это не большая беда. С длиннотами второго акта (надо же как-то пересказать подросткам, не читавшим Шекспира, всю последовательность событий, приведшую к двойному самоубийству), наверное, можно что-нибудь сделать. Пусть «краткое содержание» станет еще более пунктирным дайджестом. Благо такую операцию вполне позволяет энергичный «современный перевод» Ивана Диденко с примесями Щепкиной-Куперник и дополнительными режиссерскими ингредиентами вроде любимого всеми персонажами возгласа «Заткнись!».

Но вот с иллюзией современности уже ничего не поделаешь. Футбольные фанаты, уличные драки, попойки и танцульки на заброшенном стадионе среди разбитых гипсовых «античных» торсов — звучит знакомо? Да, только синие и красные «Монтекки» и «Капулетти» — не «Зенит» со «Спартаком», а команды американского регби. Псевдопанковские прикиды и прочая художественная рвань — не Гоша Рубчинский или свитшотки из масс-маркета. Да и пляшут здесь не под русский рэпчик и Билли Айлиш, а под музыку молодости самого режиссера в широком ностальгическом ассортименте. Не Купчино 2010-х, одним словом. И даже не Детройт 1990-х.

Пожалуй, сказочная природа этого панк-нуара на руку постановочной команде и самому ТЮЗу. В антураже родных панелек шекспировский шедевр звучал бы совсем не так весело, зато куда более опасно с точки зрения разнообразных запретительных законов и активистов имени #meetoo и #янехотелаумирать. У Морфова на сцене юные гопники пьяны все как один и убивают друг друга в драке «стенка на стенку». Бестолковый Ромео (Дмитрий Ткаченко) одинаково страстно хватается за Джульетту (Анна Слынько) и похотливую до мизогинической карикатурности Кормилицу (Ольга Карленко). Саму Джульетту бьют в кадре родители — неудачливый «крестный отец» (Алексей Титков) и алкоголичка-мать из бывших красоток (Мария Полумогина). Патер Лоренцо (Борис Ивушин) выращивает в останках автобуса веселящие зеленые кустики и все время ржет: кажется, только этим обстоятельством Александр Морфов и в силах объяснить его безумное предложение устроить фейковое самоубийство, превратившееся в настоящее лишь потому, что идиоту Ромео было лень прочитать письмо.

К счастью, вся эта дичь отыграна так шаржированно-плакатно, с таким акробатически-танцевальным шиком, что нисколько не напоминает о так называемой реальности. Полунацик Меркуцио (Олег Сенченко), вертлявый Бенволио (Иван Стрюк), выпендрежник Тибальт (Федор Федотов), хиппи с гитарой Бальтазар (Никита Марковский), нелепый Парис с золотой ложкой во рту (Константин Федин) и даже распоследний слуга кормилицы Питер (Никита Остриков) — все наделены яркими мультяшными «персонами» и преотлично в них освоились. Можно смеяться. И только 30-летней Анне Слынько удается (или позволяется) превратить свою Джульетту в самую настоящую 13-летнюю девочку — резкую, нервную, насмешливую, грубую, удивительно честную в каждом движении и даже в каждом слове. В этом-то нетерпеливом ребенке, для которого первая любовь — это сразу навсегда, а первое противодействие мира и родителей — сразу пан или пропал, мы и узнаем своих детей и самих себя. За ней-то и следим с трепетом, какая бы бодрая катавасия ни творилась на сцене. Благодаря ей-то и можем сказать, что спектакль удался. Особенно если подсократить второй акт.