На Новой сцене Мариинского театра состоялась вторая оперная премьера сезона — «Симон Бокканегра» Джузеппе Верди в постановке итальянской команды во главе с Андреа Де Роза, режиссером и художником-постановщиком в одном лице.

Спектакль приехал в Петербург из Венеции, из легендарного театра «Ла Фениче», где в минувшем сезоне был поставлен в копродукции с генуэзским оперным театром «Карло Феличе». Именно в «Ла Фениче» в 1857 году состоялась мировая премьера первой редакции «Симона Бокканегры». Спустя 159 лет в Мариинском театре была представлена вторая редакция, которую Верди подготовил к миланской премьере в 1881 году. В Мариинском театре эту оперу поставили впервые.

Что могло стать причиной долгого забвения этого шедевра в России, остается лишь гадать. Вероятнее всего, не только необходимость сразу нескольких сильных мужских голосов.

Верди живо интересовался психологией и философией власти. Он стремился влиять своими операми на умы, поскольку революционные настроения в Италии той поры не прекращались ни на минуту. Уже в прологе «Симона Бокканегры» главной линией звучит мотив заговора плебеев против патрициев. Симон — корсар, эдакий благородный пират. Симона «продвигает» во власть плебей Паоло Альбиани, который вскоре станет его отравителем.

Впрочем, пересказать сюжет этой оперы немногим проще, чем запутанный сюжет «Трубадура», что и неудивительно — либретто написано по романам одного и того же автора — романтика Антонио Гарсиа Гутьерреса. К линии заговорщиков в прологе оперы добавляется женская линия, связанная с образом Марии, возлюбленной Симона, дочери патриция Якопо Фиеско. Фиеско всячески противится этой неравной связи, а потому держит Марию взаперти. Бокканегре по душе морские просторы, а не душные дворцовые своды, однако он готов стать дожем, чтобы обвенчаться с Марией. По злой воле Мария умирает. И в тот же момент Симона провозглашают дожем.

Режиссер наглядно скрепил эти мотивы, связав в тугой узел идею роковой власти. Опера началась со смерти Марии на руках у главного героя — и смертью Симона в объятьях призрака Марии она завершилась.

Вероятно, благодаря запутанности сюжета режиссер Андреа Де Роза не стал сооружать никаких ребусов, пойдя навстречу публике. Для первого знакомства с неизвестной оперой лучше всего увидеть ее такой, какой задумал композитор. При этом нельзя сказать, что в Мариинском театре появилась скучная музейная постановка.

Главная визуальная идея спектакля — идея преодоления преграды на пути к свободе. Роль преграды, мешающей насладиться видом Лигурийского моря, сыграла тяжелая стена-трансформер по центру сцены. В финале она медленно открылась, словно жалюзи, явив глазам морскую даль и ослепительный восход солнца. Драматургия трехактной оперы выстроилась от мрака к свету: в финале умирающий Симон Бокканегра передал бразды правления молодому Габриэле Адорно, возлюбленному его дочери, тоже Марии. На протяжении спектакля невозможно было отделаться от мысли о том, насколько важным оказалось это сочинение для Верди, который написал после этого еще шесть масштабных полотен. В «Симоне Бокканегра» можно услышать не только с десяток мелодий и ритмов, знакомых по предыдущим операм, но и узнать мотивы шедевров, появившихся после.

«Бокканегра» начинается плавно с тихого вступления, словно по морской глади вводя слушателя в действо. И все последующее развитие — это отсутствие назойливых тутти, постоянное моделирование декламационных ситуаций с деликатным и предельно выразительным оркестровым сопровождением. Индивидуализированы тембры. Здесь — абсолютное блаженство для думающих певцов. Обилие монологов и диалогов дает им уникальный шанс проявить себя актерами в исторической драме.

Валерий Гергиев не упустил возможность выступить в роли дирижера-психолога, которому композитор предложил рассматривать темные пейзажи души на фоне благословенной Лигурии. На премьерном спектакле мы стали свидетелями нескончаемых звуковых откровений.

Режиссер предложил вполне традиционное решение мизансцен, в которых певцы сумели раскрыть свой артистический потенциал. Главным магнитом как для зрителей, так и для партнеров оставался бас Ферруччо Фурланетто, который в прологе предстал как герой античной трагедии. Голос 66-летнего певца поражал силой, свежестью, объемом, наполненностью чувствами и смыслом. От него не отставало и молодое поколение мариинских солистов, где флагманом оказался баритон Владислав Сулимский в титульной партии. Он чувствовал себя как рыба в воде вердиевского стиля. Антиподом — отравителем Паоло Альбиани блистательно предстал баритон Роман Бурденко. Разными в силу природных свойств, но одинаково трепетными Амелиями Гримальди оказались сопрано Виктория Ястребова и Ирина Чурилова. А вот у теноров был несколько неравный расклад сил по причине разного возраста и опыта исполнителей.

В блиц-интервью журналистам после премьеры маэстро пообещал, что в этом спектакле в заглавной партии уже в нынешнем сезоне, возможно, выйдет сам Пласидо Доминго, перешедший на баритоновый репертуар. А 20 февраля в партии Амелии появится Татьяна Сержан.