«Приют комедианта» представил сценическую версию пьесы идеолога современной драмы Михаила Угарова «Маскарад Маскарад» в постановке молодого режиссера Семена Александровского. Ни произведение, ни спектакль не претендуют на истину в последней инстанции и не предоставляют готовых решений. И на ознакомление «непосвященных» с хрестоматийным текстом Лермонтова тоже не претендуют. Все проще и сложнее одновременно.

Казалось бы, с одной стороны, в программке присутствует уточнение «по мотивам драмы М. Ю. Лермонтова», с другой — драматург прямолинеен и практически публицистичен в своих программных заявлениях. Браслет — потерян, невинная жертва — умрет, но Лермонтова, даже «образца XXI столетия», — не получится. И нового «манифеста» — не будет, по крайней мере общего для всех. Арбенин же (Максим Фомин), Нина (Диана Зябкина), князь Звездич (Максим Толстиков), баронесса Штраль (Алена Бондарчук) практически полностью обретут черты играющих их актеров, взаимодействию друг с другом (или со зрителем) предпочитающих взаимодействие с текстом.

Знакомство с угаровской пьесой рождает стойкое ощущение, что режиссеру не стоит «путаться под ногами» (интеллектуальной перенасыщенности придется впору сценический минимализм) и расшифровывать смыслы. Они и так расшифрованы. И, принимая правила игры, Александровский не нагружает актеров дополнительными задачами, а действие — усложненными мизансценами. Стулья, микрофоны, музыкальный фон, зеркальный шар, мел и выступающий главным двигателем сюжета — его величество Текст. Обдумывать все и сразу, сидя в зале, не представляется возможным: слишком «густо» звучат слова и предложения, слишком мало из них необязательных или случайных.

Отсутствие контакта с публикой — не упущение, а сознательный ход. Актеры разыгрывают сугубо личное видение ситуации, в которой оказываются их герои. И сколько в них от персонажей — лермонтовских ли, угаровских ли — совершенно не важно. Как и зрительская трактовка существования (поведения) этих самых актеров (действующих лиц?). Драматург и режиссер вообще не предлагают трактовать происходящее. Выводя на сценическую площадку «возведенную в степень» интерпретацию — событий, фабулы, реакций, — они рекомендуют и зрителю отрешиться от конкретики и считывать в транслируемом «нечто» сугубо свое. И это свое и отрефлектировать.