Пришел мужчина к женщине. Ее зовут Липа, она медсестра в привокзальном медпункте; его — Виктор, он каким-то образом оказался в этом провинциальном городке и привел в медпункт подобранную собаку, которую просит осмотреть. Слово за слово, и герои уже интересны друг другу, пусть этот интерес и мерцает за внешним отчуждением. Соба­ка в спектакле, кстати, воображаемая. И все действие происходит в основном в воображении двух этих героев — не молодых, но и не старых. Знаете, есть такая пьеса: «Я стою у ресторана: замуж — поздно, сдохнуть — рано!»; такой вот примерно средний возраст.

Так начинается спектакль Сергея Пускепалиса по пьесе Алексея Слаповского в Театре Комедии им. Н. П. Акимова. Этот тандем драматурга и режиссера сложился давно: Пускепалис начал ставить Слаповского на заре своей режиссерской карьеры и с тех пор, как шутят, «на Слаповском собаку съел». Но и для Театра Комедии это не чужой автор: одной из первых постановок Татьяны Казако­вой в качестве худрука был «Мой вишневый садик» по его пьесе 20 лет назад.

«Где зарыта собака» может очень отдаленно напомнить о работах Фоменко: воздушной легкостью красок, сочетанием будничной реальности с поэзией… А еще — мотивом поздней встречи мужчины и женщины, в том возрасте, когда жизнь не переиграть. Помните такой чудесный фоменковский фильм «Почти смешная история»? Там встретились Иллария Павловна и «земной» Виктор Михайлович, здесь — Липа, Олимпиада Юрь­евна, и просто Виктор. Правда, у Фоменко все заканчивалось благополучно, даже сказочно, а здесь на печальной ноте…

На главные роли Пускепа­лис взял Елену Руфанову и Дмитрия Лебедева. В каждой труппе должны быть актеры, как бы это сказать… «отвечающие» за здоровый генофонд. Герои-любовники, в общем. Руфанова с ее тягучей женственностью и Лебедев, актер с беспримесной мужской константой, — из этого разряда. Но как неожиданно повернул их режиссер! Он освободил Руфанову от нарядов и аксессуаров постановок по Голь­д­они с их сверкающей театральностью и окунул в «прозу будней» — предъявил в качестве усталой медсестры, что после дежурства дома варит суп или стирает белье. Лебедеву дана возможность раскрыть себя как характерного артиста: его Виктор — «ботан», стареющий препод в очках и дурацком берете.

И есть еще пара актеров — Анатолий Хропов и Елена Мелешкова, они играют персонажей, которые вызваны воображением главных героев. Вот Липа, вначале раздраженная визитером с собакой, звонит своему «другу» — участковому Сереже, прося прийти на помощь. И стены павильона, изображающего медпункт (художник Алексей Вотяков), словно раздвигаются, впуская в реальность этого Сережу — массивного и быдловатого. Но после возмущения Липы («да как вы могли подумать, что мой Сережа такой!») участковый является иным: вежливым интеллигентным мужчиной. Пусть и за пятьдесят, пусть он немножко помят, этот Сережа в небрежно надетой шляпе a la Челентано — воплощенная мечта женщины постбальзаковского возраста.

Похожая метаморфоза происходит и с супругой Виктора Ниной: от дворовой хамки, готовой выцарапать глаза любой, посягнувшей на ее благоверного, — до «синего чулка», которая к сопернице и не обратится без имени-отчества. Реальность корректируется на глазах зрителей. Хропов и Мелешкова, свободно чувствующие себя в игровой стихии и иронизирующие над своими персонажами, работают отлично. Недавно принятые в Театр Комедии, они доказывают, что труппа пополнилась прекрасными силами.

А вот с главными героями в итоге все не столь благополучно, и это вопрос к драматургу, который не привел их отношения к какому-то развитию. После середины спектакля действие безнадежно стопорится, разрешаясь к финалу выходом в «метатеатральность»: на экране актеры накрывают стол и голос предупреждает подуставшего зрителя, что все второе действие (не отграниченное антрактом) он будет еще час наблюдать семейный ужин в режиме реального времени. Этакая шпилька в сторону постдраматического театра, где содержание рождается не из сюжета. Дескать, вот и у нас — не в сюжете дело. Конечно, зрители понимают, что это шутка, и никто не собирается сидеть в зале битый час.

Театр вслед за автором обозначил жанр как «не комедия». И несмотря на несколько действительно смешных эпизодов, не в юморе здесь соль, а в грустной лирике, разлитой в спектакле, которая «выговаривается» в песне: «А на том берегу…». В самом деле, персонажи два часа пребывают в бесконечных разговорах и грезах о жизни, какой она могла бы быть. Но дальше-то что? Должны ли герои что-то изменить или так и останутся заложниками тоски «по иному»?

Сергей Пускепалис — ученик Фоменко, начинавший путь в театре как актер. Это определило литературоцентризм режиссера (опора на автора) и чуткость к актерам. С актерами здесь все в порядке, а что касается литературной основы, то стоило ли с таким доверием на нее опираться? Режиссер ставит как написано, не пуская в ход «ножницы», не проявляя своего голоса «поверх текста». Заставляя гадать: в самом деле, где же в этом спектакле собака зарыта? Стоило ли мужчине приходить к женщине?..