Спектакль Андрея Корионова «Лиса и виноград» по комедии Гильерме Фигейредо в «Приюте комедианта» повествует о губительности стереотипов и… об осознанной необходимости «быть в обойме».

В белом меховом раю со всеми удобствами на сцене «Приюта комедианта» лениво существует истеричная женщина-красавица Клея (Наталья Ткаченко), единственным неудобством в жизни считающая своего павлиноподобного мужа Ксанфа (Александр Кудренко), живущего и мыслящего стереотипами. Но при ближайшем рассмотрении и сама Клея, запертая в доме, где единственным окном в мир является плазменная панель над огромной, как аэродром, постелью, живет в плену стереотипов, не позволяющими даже ее прихотям развернуться «по полной». Не мыслят бытия без привычного, поработившего их антуража, и служанка Мели (Ольга Зарубина), и Агностос (Денис Кириллов), которого Клея присмотрела себе в любовники. Но привычную жизнь духовно и физически ленивых персонажей, не разменивающих привычки на любовь, нарушает явление в «раю» раба Эзопа (Геннадий Алимпиев) — поэта и философа, претендующего на свободу от рабства стереотипов…

Персонажи постановки Корионова, не соблюдая социальной иерархии, то и дело выстраиваются в одну линию на авансцене и вытанцовывают сиртаки. Конечно, трактовать сей факт можно и как образное внесение греческого колорита в спектакль. Но зачем тогда режиссер доверил художнику Софье Тюремновой одеть героев во вполне современные космополитичные костюмы? Здесь впору вспомнить, что сиртаки родился на свет, как танец… мясников. А стать свободным среди людей, привыкших разнимать чужую живую плоть для удовлетворения потребностей прикидывающихся гуманистами хищников, трудновато, если не сказать, что невозможно. Такие живым никогда не отпустят, и обольщаться иным исходом истории, кроме предложенного Фигейредо, Корионов никому не советует. Эзопы обречены на гибель во всех временах и социумах, если только не пристроятся к общему танцу профессиональных вершителей судеб и не «въедут» в предлагаемые стереотипы. По Фигейредо обвиненный в краже, но свободный Эзоп выбирает в качестве наказания казнь, которой подвергаются свободные люди, и гибнет в «пропасти для свободных людей». А по Корионову осовремененный Эзоп «не по-детски» разумен: в финале спектакля он… присоединяется к группе танцоров сиртаки.

Будет ли он жалеть потом об этом? Вот это вопрос… С учетом того, что жанр спектакля определен как «экзистенциальная комедия», все действие вполне укладывается в одноименную философию, согласно которой человек есть лишь то, что он сам из себя сделал посредством добровольного принятия решений и обязательств. Тут и песенка из фильма «Судьба резидента — «Я в весеннем лесу пил березовый сок…», что тоскливыми голосами словно и некстати запоют вдруг герои, становится вполне понятной. Мол, «каким ты был» остаться не удалось. Тоскуют, ребята, по тому, чего уж в их жизни и быть никогда не будет — выбрали-то другое, благополучное существование «в обойме», а не ночевки в стогах с плясуньями… Так что права была лиса: винограда ей пробовать и не стоило. Вдруг стала бы вегетарианкой, а потом жалела бы об этом всю жизнь. Очень личная мысль для режиссера, предыдущая премьера которого критике не приглянулась, не находите?