Новорожденный драматический театр «Мастерская», созданный на базе последнего выпуска актерско-режиссерского курса Григория Козлова в Петербургской театральной академии и существующий, естественно, под его же чутким руководством, можно поздравить с первой в сезоне премьерой. Комедия немецкого драматурга Ульриха Хуба «У ковчега в восемь», поставленная режиссером и педагогом Екатериной Гороховской, была с энтузиазмом сыграна вчерашними студентами на Малой сцене Мюзик-холла.

Где вы, мастера культуры?

Театр «Мастерская» Григория Михайловича Козлова, заметное и неповторимое явление в контексте петербургской театральной жизни, наконец-то получил статус самостоятельной творческой единицы. С юридической точки зрения он превратился в автономную некоммерческую организацию.

Специалисты и поклонники давно привыкли осаждать Учебный театр на Моховой, где спектакли студентов Козлова год за годом проходили с неизменными переаншлагами и вызывали наивысшую степень интереса и уважения среди театралов. Этим летом в стенах Театральной академии впервые в России была проведена «Ярмарка театральных идей» под интригующим названием «Печа-Куча», о которой «Известия» писали 22 июня. Купцы от культуры в жанре интеллектуального караоке соревновались за право обрести крышу над головой либо получить денежную дотацию от культурных властей города. Убедительную победу тогда одержали именно студенты и выпускники Козлова. В числе прочих жаждущих помещения театральных экспериментаторов (а это Небольшой драматический театр Льва Эренбурга, Театр поколений Данилы Корогодского, театр «Кукольный формат» и Молодежная режиссерская лаборатория ON.ТЕАТР) им было определено место на карте Петербурга на улице Народной, в бывшем здании театра «Буфф». И пока там до ноября идет ремонт, «Мастерская» успела открыть сезон 23 сентября на Малой сцене БДТ спектаклем «Старший сын» по пьесе Александра Вампилова, 14 октября выпустила премьеру «У ковчега в восемь» по пьесе Ульриха Хуба, о которой речь пойдет ниже, а с 19 по 22 октября спектакли «Мастерской» — «Облако в штанах» по поэме Маяковского и «Кроткая» по повести Достоевского — прошли на площадке Музея им. Ф.М. Достоевского.

Пингвины и «козлята»

Полусказочная, полубиблейская история о неразлучных пингвинах, хитростью пробравшихся втроем на Ноев ковчег, где, как известно, всякой твари должно быть по паре, вышла прежде всего смешной и очаровательной. Во-вторых, получилась очень этюдно-театральной. И, наконец, притчевый характер и вечная проблематика — любовь и дружба, справедливость и вера — напрочь лишены в работе «козлят» всякого натужного морализаторства. И, несмотря на то, что предыстория пьесы «У ковчега в восемь» была более чем серьезна, одно немецкое издательство, несколько озабоченное морально-нравственным состоянием нации, обратилось к театрам с предложением создавать детские постановки на религиозную тематику — у драматурга, актера и режиссера Ульриха Хуба получилась история добрая, светлая и ироничная. Минимум назиданий, максимум здорового юмора. Мало того, пьесу взялись ставить совсем не детские театры. Не знаю, как у них там в Германии, но в Петербурге в случае с «Мастерской» это ей только в плюс. На премьере одинаково весело хохотали над сюжетом и поголовно влюблялись в персонажей как взрослые, так и малые дети, и молодежь — друзья и знакомые артистов.

Сюжет о всемирном потопе разыгран удивительно просто, без затей и без декораций. А из реквизита лишь белая простынка, обозначающая льдину, на которой обитают три пингвина-неразлучника, дорожный чемоданчик, с которым они прибывают на Ноев ковчег, да огромная клетчатая сумка, которая ассоциируется у публики с вещевыми мешками «челноков» и в которой контрабандой друзья проносят на борт ковчега пингвина-нелегала-безбилетника, по сути — третьего лишнего. За оптимальное время — всего час двадцать и без антракта, — на одном, как говорится, дыхании, на чистом обаянии и, не побоюсь этого слова, мастерстве пятеро ребят играют так, как не у всяких многоопытных артистов со званиями, в сложном гриме и при помощи весомых сценических средств получается.

Такие энергичные этюды

Основной секрет успеха постановки «У ковчега в восемь» — в качественном переводе текста и диалогов автора, в крепкой школе Козлова, в бешеной энергетике его учеников и в той отдаче, с которой они с нескрываемым удовольствием существуют на сцене. В спектакле торжествует простой этюдный метод, без которого не воспитать толком ни одного артиста и который при грамотном его использовании способен творить чудеса.

Каждый характер (дурашливые пингвины, важная голубка, беззаботная бабочка, голос мудрого Ноя «за кадром») каждая ситуация (ссоры, споры, откровения, детективные сюжеты, моменты флирта), каждое место действия (суровые льды Арктики, теснота трюма ковчега) обдуманы и разработаны детально и изобретательно. Достоверность существования, честное оправдание образа, демонстрация владения телом, голосом и лицом, освоение нескольких метров пространства — все на отлично, на «зачет автоматом».

Пингвины (Евгений Шумейко, Николай Куглянт и Михаил Касапов) имеют в спектакле сообразную своему телосложению пластику, однако выказывают небывалую живость и юркость, когда вдохновенно исполняют рэп или, смущаясь и конфузясь, знакомятся с барышнями (Анна Арефьева, Алена Артемова). Замечательны этюды «рыбалка», драка«, «любовь с первого взгляда», «бизнес-леди». Забавны костюмы Сони Матвеевой: если «черно-белый пингвин», то в соответствующих тонах рэпперские одеяния, если деловитая и деятельная помощница Ноя, белая голубка, то прямо-таки женщина-космонавт в комбинезоне унисекс и с офисной гарнитурой «для понту».

Проста и логична, хороша и красива игра со светом Александра Рязанцева: на пингвинов — холодный, «северный», на бабочку — теплый, «тропический».

Под финал спектакля припасена интрига, теоретически ожидаемая, светлая и прекрасная, про любовь. А на сладкое — радостные музыкально-танцевальные поклоны и забавная песенка про пингвинов, от которой потом еще долго «не отвязаться».