В Детском музыкальном театре «Зазеркалье» состоялась премьера оперы Джузеппе Верди «Отелло». Режиссер спектакля, художественный руководитель театра Александр Петров, и музыкальный руководитель постановки, дирижер Павел Бубельников, создали спектакль о разрушительности страсти в любых ее проявлениях.

Страсть эта бушует в оркестре и выплескивается из оркестровой ямы, сгущается в воздухе, заполняет без остатка зрительный зал.

И разрушительна она не меньше, чем разыгравшийся в самом начале оперы шторм. Страсть-любовь Отелло и страсть-ненависть Яго сродни фанатизму, пагубное воздействие которого таково, что изъедает их самих и уничтожает всё то, что им дорого.

Трагедия Шекспира и опера Верди — не о любви, но о больном самолюбии, и в современном мире, все больше теряющем умение слушать и слышать, их актуальность не только не теряется, возрастает.

Художник-постановщик Алексей Левданский щедро заполнил сценическое пространство колоннами, лестницами и прочими строительными конструкциями. Для небольшой сцены «Зазеркалья» их было многовато. Костюмы Ирины Долговой — восхитительны: каждый персонаж оперы получился законченным и выразительным в художественном плане.

Отелло в трактовке Дмитрия Каляки не вызывает ни сочувствия, ни желания его хотя бы понять. Он так одержим страстью, что испытывает к Дездемоне не возвышенное чувство, а болезненное влечение, ставшее роковым. Нет ни единого мгновения, когда судьба дарует ему спокойствие, умиротворение; в напряженном тяжелом взгляде всегда ожидание предательства, подвоха. Но, несмотря на столь выпуклую прямолинейность, наблюдать за актером интересно. Возможно, именно из-за этой самой, граничащей с натурализмом прямоты. Верди — композитор, не требующий привнесенных эффектов, мельчайшие нюансы заключены в партитуре. Спеть, как написано, — уже создать образ. Каляка — певец невероятно музыкальный, поэтому в любой партии (Хозе в «Кармен» Бизе, Бомелий в «Царской невесте» Римского-Корсакова, Пинкертон в «Мадам Баттерфляй» Пуччини) — предельно естественен. Это тот самый случай, когда чрезмерность, избыточность переживаний не вызывает отторжения, так как полностью идет от музыки. Мощный и звучный драматический тенор певца передает широчайшую палитру переживаний Отелло. Возможно, из-за накала страстей и сильного психоэмоционального напряжения на верхних нотах голос порой собирается в натянутую струну, хотя это может быть вызвано и нервозностью премьерных показов.

Исполнители партии главного злодея Яго диаметрально непохожи. Яго Виктора Коротича кажется исчадием ада с момента появления. Но глумливый взгляд, вечно блуждающая по лицу усмешка — не маска, за которой пустота. Это состояние героя, проступающее изнутри, очевидное для стороннего наблюдателя (зрителя), но сокрытое от глаз Отелло, Кассио, Родриго. Роль Яго демонстрирует не только вокальный рост Коротича (его баритон звучит совершенно свободно), но и актерский.

Дмитрий Танеев проводит партию с благодушно-бытовым выражением лица. Поначалу можно решить, что единственная цель певца — спеть музыкальный материал (поет он, к слову, очень хорошо), нисколько не потрудившись над актерской составляющей роли. Все разрешается в финале III акта, когда он восклицает: «Ессо il Leone!» («Вот Лев ваш грозный!»). На один миг глаза Танеева-Яго наливаются испепеляющей ненавистью, до неузнаваемости искажая лицо артиста, и становится по-настоящему страшно, потому что буквально в следующую секунду (словно выключатель щелкнул) он вновь — благодушно-добродушный.

Ольга Черемных с каждой новой ролью все больше оправдывает возложенные на нее надежды. Дездемона — крупная удача молодой певицы. Богато окрашенное сопрано не только естественно и ровно льется на протяжении всего спектакля, но и обладает необыкновенной притягательностью, чувственностью. Любовный дуэт из I акта, Песня об иве, Ave Maria звучат необычайно нежно, пленительно, просветленно. Такова и Дездемона Черемных — нежная, всепрощающая, светлая.

В небольшой партии Эмилии обратила на себя внимание меццо-сопрано Екатерина Курбанова. Исполнительница центральных партий Кармен, Любаши («Царская невеста»), Изабеллы («Итальянка в Алжире» Россини) покорила не только красотой голоса, но и теплотой интонации, цельностью образа. Подобное воплощение достойно выдвижения на театральную премию в номинации «Лучшая роль второго плана».

Роль начальника эскадры красавчика Кассио нашла идеального исполнителя в лице тенора Романа Арндта. В образе посланника Венецианской Республики Лодовико хорош бас Яков Стрижак. Постановку «Отелло», как и другие работы Петрова-Бубельникова, отличает ансамблевая слаженность не только в музыкальном, пластическом (балетмейстер Ольга Красных), но и в драматическом плане, вдумчивая работа с исполнителями небольших партий и артистами хора (хормейстер — Пётр Максимов).