Премьера Театра комедии им. Н.П. Акимова «Так не бывает» по пьесе ханты-мансийского драматурга Елены Ерпылевой «Черепаший бунт», как сон в руку — «картинка» к недавно проведённой в Смольном встрече вице-губернатора Санкт-Петербурга Василия Кичеджи с представителями Петербургской Гильдии драматургов.

В Смольном побывали Татьяна Москвина, Валентин Красногоров и Александр Образцов. Цитата из официальных источников: «Петербургские писатели выразили озабоченность тем, что современная отечественная драматургия исчезает из репертуара театров Петербурга. Вниманию зрителей представляется преимущественно классика, а также пьесы западных авторов. Петербургские авторы объясняют это положение тем, что руководители театров, с одной стороны, экономят на авторских отчислениях, с другой стороны, не желают иметь дело с живым автором, который не допустит вольного обращения с материалом». Далее следуют ссылки на опыт американских театров (!), в которых 80 % спектаклей поставлены по пьесам современных драматургов… Наши обиженные драматурги утверждали, что российская антреприза выживает за счет современной драматургии, отечественной и зарубежной, а Татьяна Москвина сообщила, что в Москве, например, проводятся драматургические фестивали и семинары, анонимный конкурс на лучшую пьесу «Действующие лица», работают лаборатории драматургов при театрах…

Чего хотят драматурги? Введения правительственных мер по возрождению петербургской драматургии, в том числе (цитата): «финансовое поощрение постановок пьес современных петербургских авторов в театрах, учреждение ежегодной театральной премии (номинации) за лучший спектакль по пьесе современного петербургского автора, организацию публичных читок пьес перед фокусной группой в фойе театров». На такие решительные предложения (или требования?) вице-губернатор не мог, конечно, не отреагировать: председателю Комитета по культуре Дмитрию Месхиеву поручено подготовить соответствующие распоряжения. Также В.Н. Кичеджи поддержал идею создания электронного банка пьес современных петербургских драматургов для сведения всех театров страны, хотя его, кстати, уже давно и успешно создает Петербургский театральный журнал. Так что обещанная просителям поддержка Комитета по печати и взаимодействию со СМИ в создании и продвижении сайта Петербургской Гильдии драматургов, увы, будет странноватой: Петербургскому театральному журналу-то никто не помогает в его кропотливой работе…

Но вернёмся к премьере Театра комедии. Всё, казалось бы, просто предвосхитило пожелания драматургов: пьеса — современнее некуда, автор, говорят, даже имеет в Отечестве некоторую известность. Но вот только спектакль «Такого не бывает» вряд ли послужит увеличению петербургской популярности трудов Елены Ерпылевой, явно претендующей на афористичность своих текстов. И дело даже не в том, чья «Такого не бывает», хотя история о том, как некий Степа (Александр Матвеев) в связи с гибелью друга, воплощением которого считает черепаху Матильду, «нарушил связь с реальностью», искусственна. Хотя у кого «крыша» не поедет оттого, что жена Зинка (Алиса Полубенцева) выкинет любимое пресмыкающееся в окно? Нынче и от меньших бед люди с ума сходят. Беда в другом: из-за того, что режиссёр Татьяна Казакова достаточно вольно обращается с авторским текстом: из-за утраты некоторых диалогов и монологов все смыслы и акценты, как выясняется по прочтении оригинала, в спектакле теряются. Зрители с трудом преодолевают не самый лёгкий текст, звучащий со сцены, не улавливая «за ёлками» не только «глубокого подтекста», но и причинно-следственных связей, а попросту сюжета. Ключевой монолог Степана, которым пьеса начинается (о том, как в детстве погибший приятель отыграл «обратно» проигранные Степкины фишки, с чего и началась дружба «на всю жизнь») и который поясняет, что связывает «поехавшего с катушек» героя с черепахой Матильдой, отчего-то перемещён в начало второго действия, когда зритель уже окончательно погребён под «потоками сознания», извергнутыми со сцены прочими героями — страдающей гиперактивностью продавщицей зоомагазина (Алиса Попова), следователем Лехой (Владимир Миронов), безумным экстрасенсом (Сергей Русскин), unreal яйцеголовыми психологами. Последние «давят на мозг» ими же изобретёнными терминами не только спятившему Степану, но и публике, которая ничего смешного в жутких, шизофреничных аббревиатурах (ВНУСОК и СУПАДАС) не находит. Главный минус самого текста: сохранённые и многозначительно произносимые псевдоафоризмы, изобилующие в тексте, заезжены и тоскливы. Например, «Мы в фауне ищем того, что в человеке найти не можем», «Сегодня каждому человеку нужен психиатр», «Заблудился-потерялся в кулуарах жизни», «Зина, бойся себя, когда в „ящик“ (читай „телевизор“. Прим. авт.) смотришь», «Все вы, бабы, чужих мужиков понимаете, а своих-то не очень» и т.п. Вот из таких пошлых штампов, собственно, и построен текст, оставшийся в распоряжении актёров…

Связывая воедино инициативу петербургских драматургов и эффект недавней постановки по современной пьесе, хочется сразу задать множество вопросов. Кто будет определять гениальность (а, быть может, профпригодность) драматурга? Вот Татьяна Сергеевна — заслуженный деятель искусств России, а тоже «попала» с пьесой… Чем нынче занимаются литературные части театров, в былые годы изучавшие тонны пьес и успешно отделявшие зёрна от плевел? Кто будет следить за аккуратностью режиссёрского обращения с авторскими текстами или «все вопросы через суд»? Вопросов пока больше, чем ответов. Важно, чтобы ответы не были подменены скороспелыми распоряжениями.