«Несколько разговоров о». Т. Кавтарадзе.
«Июльансамбль» на XX Международном фестивале «Радуга».
Режиссер Тадас Монтримас.

«Несколько разговоров о», представленные на Малой сцене петербургского ТЮЗа в программе фестиваля «Радуга» молодой труппой Виктора Рыжакова «Июльансамбль», вызвали ажиотаж: переполненный зал, критики, известные петербургские артисты, режиссеры.

Камерный пластический спектакль, состоящий из вытанцованных монологов молодых героев, задающихся простыми и вместе с тем главными экзистенциальными вопросами, совсем не похож на «хореографию» в драматическом театре, где артисты, дай бог, разучат пару танцев и несколько небытовых движений. Артисты «Июльансамбля» не только прекрасно владеют своим телом, но и внятно, не теряя смысла произносимого, говорят (о ужас! без подзвучки) со сцены. Но главное в них — острое желание передать то, что им кажется важным, тем, кто находится в зале. Своей бесшабашной энергией они напоминают молодых крымовских артистов времен «Донкого Хота», только с сильным уклоном в пластику. И пусть тема не нова, текст прост, местами банален, а рисунок движений то и дело напоминает что-нибудь из классики contemporary dance — мы смотрим за тем, как это классно сделано.

Сцена из спектакля.
Фото — Н. Кореновская.

Бессмысленный ритуал предваряет исповеди взрослеющих подростков. Герои выносят коробки, ставят в определенное место, удаляются, повторяя в обратном порядке только что совершенные действия. Первым звучит вопрос о счастье. Ведь все мечтают быть счастливыми, но почему не все становятся счастливыми? Большинство мечтает о нормальной полноценной семье, но почему-то не у всех получается ее создать. И так далее. Жизнь, смерть, отношения с Богом, отношения друг с другом, отношения мужчины и женщины. Вербальные монологи-размышления идут почти без пауз, прерываясь на перестановку декораций или на музыкальную паузу. Текст звучит параллельно движениям пластических групп, как бы комментируя, объясняя сочетания расслабленных свободных поз, вечно релаксирующего и вечно рефлексирующего современного городского человека. В монологах-мыслях они стремятся к свободе, в материальном мире их тела то и дело натыкаются на невозможность преодолеть лень, усталость, томление. Их движения — синкопа невидимых стен и препятствий, мешающих разогнуться, встать на ноги, выпрямиться. По мере развития действия острота увеличивается. Череда сплетений-расплетений иногда вынуждает артистов в буквальном смысле ходить по стенам. Резких движений все больше, и вот диалог Учителя и Ученика превращается в пластический поединок, в котором борются любовь и ненависть. В уверенной манере Учителя слышится авторитет, опыт, в Ученике — дерзость молодости, но и привычка подчиняться, уступать…

Близость тел персонажей, которые временами фактически сливаются в единое существо на сцене, контрастирует с кричащим экзистенциальным одиночеством каждого. Их красивые тела коммуницируют прекрасно, а сердца страдают от невозможности найти понимание в самых близких. От привычного «меня никто не любит» — неожиданно легко, вдруг, как и бывает в разговорах: почему все друзья уезжают? И вырастает проблема невозможности сохранить тот микросоциум, который только-только сложился на развалинах детства. И если совсем недавно мы радовались тому, что мир открыт нам, то сегодня страдаем, что несколько поколений молодых рассеяны по свету, и связь с ними истончилась или исчезла. А оставшиеся ощущают себя брошенными на родине, в собственном доме. Сыграно это легко, как бы впроброс, но вместе с тем с громадной внутренней болью.

Сцена из спектакля.
Фото — Н. Кореновская.

Герои отчаянно ищут собеседника, но не могут найти. И ближе к финалу рушится четвертая стена. Девушка говорит с залом, но зрители не знают пьесы, не знают, что отвечать, и она нежно, чтобы не спугнуть отважившегося на диалог, суфлирует ответы. Интерактив оборачивается метафорой.

Энергичный, молодой, эстетически выверенный спектакль «Июльансамбля», волнуясь и переживая, рассказывает о том, что внутреннее состояние молодых сегодня больше похоже не на глянец фотографий из Инстаграма, а на безмолвный мунковский «Крик».