«Ванесса». С. Барбер.
Московский театр «Новая Опера».
Режиссер Дмитрий Волкострелов, художник Леша Лобанов, дирижер Андрей Лебедев.

Театр «Новая опера» продолжает пополнять свою афишу раритетными названиями, чередуя редко исполняемые у нас произведения оперного искусства XIX — начала XX веков с более поздними сочинениями второй половины прошлого столетия. На Крещенском фестивале, в этом году посвященном творчеству видного американского композитора Сэмюэла Барбера, театр представил премьеру его самой известной оперы «Ванесса» на либретто Джан Карло Менотти. Оперы Менотти «Телефон» и «Медиум» с успехом шли и идут в Москве и Красноярске, кроме того еще одну его оперу — «Ложь Мартина» — ставили в Москве и показывали в англиканском соборе артисты театра «Амадей» несколько лет назад.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Луповской.

С либретто «Ванессы» Менотти превзошел самого себя, сочинив для opus magnum своего близкого друга и партнера парадоксальный текст со странным энигматичным сюжетом. Его либретто не опирается ни на какой конкретный литературный источник, все действующие лица выдуманы, но вместе с тем и персонажи, их имена и социальные статусы, и ситуации, в которых они оказываются, как будто заимствованы из каких-то хрестоматийных, всем известных произведений разных жанров. В авторских ремарках и в собственно тексте либретто разбросаны многочисленные подсказки, ключи, намеки на что-то очень знакомое, но все время ускользающее, не складывающееся в цельный содержательный пазл. Создается ощущение, что Менотти склеивал трагическую историю из обрезков чужих пьес, новелл, романов и киносценариев.

У него есть три героини-женщины — как тут не вспомнить чеховских сестер: старая Баронесса, ее дочь средних лет Ванесса и племянница Ванессы Эрика живут в уединенном особняке на попечении у мажордома и семейного доктора. Не Чебутыкина ли? На Чехова указывает и временная ремарка — 1905 год. На Ибсена и его феминистичную «Нору» также имеются аллюзии: действие оперы происходит в условной Северной Европе, и имя младшей героини скандинавское. Ванесса, завесив окна и зеркала в доме, ждет возвращения мужчины по имени Анатоль, который соблазнил ее и покинул двадцать лет назад. Как звали романного соблазнителя Наташи Ростовой? Мужчина действительно возвращается, но представляется сыном того Анатоля, якобы давно умершего. Вместо Ванессы Анатоля зачем-то с бокалом вина и закусками встречает Эрика, и в ту же ночь он соблазняет девушку, театрально представляя себя Лжедмитрием, а Эрику Мариной Мнишек. В музыке звучит прямая цитата из оперы Мусоргского, где встречаются самозванец и прекрасная полячка. Анатоль при этом настаивает на скорой свадьбе, спешит назвать себя мужем Эрики. Символично, что в начале первой картины Эрика читает Ванессе вслух и произносит имя Эдипа. Эрика, между тем, отказывает Анатолю, так как он не соответствует ее идеалам чистой любви, и вскоре молодой человек зажигается новой страстью — к Ванессе, согласившейся уехать с ним в Париж. Эрика остается в особняке с Баронессой, которая перестанет с ней разговаривать, как когда-то 20 лет назад с Ванессой. Зловещая старуха осуждает молодежь в духе Графини из оперы Чайковского. Она вспоминает, как поступали мужчины и женщины в прошлом и не принимает никаких других вариантов взаимоотношений.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Луповской.

Менотти очень тонко чувствует композиторский стиль своего друга, который вписался в современный ему музыкальный мир лишь отчасти. Примечательно, что в то же самое время, когда сочинялась «Ванесса» (премьера в Метрополитен Опере состоялась в 1958-м), выходили вторая и третья части «Трилогии о Сноупсах» Фолкнера, в частности «Город» и «Особняк» (1957–1959). Важная для Фолкнера тема трагедии аристократии американского Юга с ее старомодным моральным кодексом поднимается косвенным образом в «Ванессе» через противостояние поколений, но является только одним из лейтмотивов громоздкого текста и грандиозной партитуры, в которой Барбер столкнул пуччиниевский веризм с постромантизмом Рихарда Штрауса и декадентством Дебюсси, не обращая внимание на нововенцев и их атональную музыку.

Постановщик московской «Ванессы» Дмитрий Волкострелов по-своему разобрался с диссонансами либретто и партитуры. Он сосредоточился на том, как яростно герои оперы, да и сам Барбер, ищут способы замедлить ход времени, чтобы подумать, помечтать, принять правильные решения, сделать выбор и объяснить его для себя. В программке к спектаклю Волкострелова есть важная ремарка, в которой сообщается, что на сцене одновременно существуют два времени: до начала Первой мировой войны и после окончания Второй мировой. Художник-постановщик Леша Лобанов строит на сцене сложную двухэтажную конструкцию. На верхнем этаже в отдельных комнатах сидят то на кроватях, то на лавках пожилые женщины в домашней одежде; посередине разместился мужчина пенсионного возраста в пижаме. Их лица, и то, что они делают, и даже временное присутствие или отсутствие в комнате трудно рассмотреть за тканевым занавесом-экраном, но потерянный вид находящихся в прострации людей заметить можно. Задниками комнат служат видеоэкраны.

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Луповской.

На первом этаже особняка вплотную к авансцене постановщики расположили передвижную съемочную площадку. Здесь вроде бы кипит жизнь: актеры играют, коренастая молодая женщина-оператор в брючках и жилетике нон-стопом возится со старинной камерой. Отснятые кадры немого кино вместе с титрами методично транслируются на комнатные экраны второго этажа, а озвучивают роли в реальном времени обитатели верхних боксов. И вот это наложение живого человеческого голоса на статичные черно-белые кадры несовершенного кино производит неожиданный эффект, приковывая внимание зрителей к сцене, на которой по сути ничего не происходит, кроме бесконечной суеты сьемки. Еще и стрелки часов, висящих внизу, как назло остановились, а слова в титрах трудно читаются из-за прихотливого шрифта или дефектов пленки. Драма, лишившись языка смачного оперного жеста, сама собой перенеслась на территорию звука, певцы даже с непопулярным в романтической опере английским языком стали абсолютными хозяевами положения.

В вечер премьеры блистала сопрано Марина Нерабеева в роли Ванессы в дуэтах с приглашенным из МАМТ тенором Алексеем Татаринцевым — Анатолем. Ей не уступала в драматизме меццо-сопрано Екатерина Мирзоянц, исполнившая тревожную Эрику. Александре Саульской-Шулятьевой (альт) досталась роль Баронессы, у которой нет двойника среди драматических артистов. Волкострелов делает ее Медсестрой, сотрудницей того грустного заведения, где оказались герои любовной кинодрамы. Харизматичный Доктор в исполнении баритона Дмитрия Зуева, ярко заявившего о себе в нескольких англоязычных операх, поставленных в Москве в последние несколько лет, выполняет роль медиума между разными планами этой постановки — он наблюдает за безумными стариками наверху и вламывается навеселе в съемочный павильон внизу в самый неподходящий момент. Только что не напевает при этом «тарара… бумбия».

Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Луповской.

Как и в других своих музыкальных проектах, в «Ванессе» Волкострелов не интерпретирует сюжет оперы, но находит способы рассмотреть произведение целиком, вслушиваясь в текст либретто со всеми его звенящими аллюзиями и вглядываясь в партитуру, устройство которой уже не в первый раз подсказывает ему интересные режиссерские ходы. Дирижер постановки Андрей Лебедев, чью работу стоит безоговорочно назвать блестящей, говорит, что арии персонажей «Ванессы» воспринимаются им как крупные планы в кино, и отмечает уникальную «звукоизобразительность» музыки Барбера. Волкострелов визуализирует эти любопытные мысли музыканта, разными способами заставляя зрителя увидеть нечто иное, чем банальная мелодрама на оперной сцене. В этом контексте озвученного оперными голосами документального театра «Ванесса» предстает существенно в ином свете, переставая быть лишь последним и нелюбимым детищем большой романтической оперы XIX века, оказавшимся в ХХ столетии.