«Это тоже я» (вербатим Школы-студии МХАТ, шеф-драматург Андрей Стадников).
Театр «Практика» и Школа-студия МХАТ.
Режиссеры Юрий Квятковский и Дмитрий Брусникин

В начале была книга — роман Натальи Ключаревой «Россия: общий вагон». И студенты Школы-студии МХАТ (курс Дмитрия Брусникина) ее читали. Зачитали до дыр, до обложки, до символа — им стал диван из электрички, единственная декорация в спектакле. Изначальное, книжное название спектакля так же стиралось, и, стираясь, выкристаллизовывалось до окончательного, как приговор, «Это тоже я». От «Это я, Господи» до «Это я, Эдичка» — один шаг, и стихи, пусть не Лимонова, но «под Лимонова» звучат в спектакле от лица манерной, во всем малиновом, девочки. Но «малиновая девочка» — это уже персонаж Егора Летова из песенки про непрерывный суицид. Его песен тут нет, но неожиданно, весьма неожиданно здесь поют Янку Дягилеву, песню летовской подруги, покончившей с собой за несколько лет до рождения нынешних мхатовских «школьников». Эта цепочка не случайна — по такому, похоже, ассоциативному принципу нанизываются и все сюжеты, собранные в этом спектакле, таком, на первый взгляд, разношерстном, пестром, крикливом и нескладном, что, думаешь, опоздай на пяток-другой минут или выйди на то же время в буфет за кофе (ведь выходят!) — ничего не пропустишь. Но это не так — постепенно вся разноголосица складывается в четко отлаженный ансамбль, который оглушительно выступает в финале хором… глухонемых.

В спектакле вообще много музыки, причем той еще старой музыки, которую поколение, вышедшее сейчас на сцену, может позволить себе и не знать — ранний Макаревич и итальянская эстрада, Шульженко и Агузарова, «Аукцыон» и «The Tiger Lilies», Виктор Цой…

Хотя с Цоем, казалось, все понятно — «всегда живой», и ныне повсеместно и бурно отмечаемое пятидесятилетие тому лишь в кассу. Но когда видишь, как и что делают с его «Переменами» студенты — вся труппа «пропевает» их жестами сурдоперевода, и это посильнее финала соловьевской «Ассы», — то сразу вспоминаешь слова продюсера и музыканта Александра Липницкого о том, что вся надежда на пятнадцатилетних — их Цой как никто умел поднимать с колен.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра «Практика».

Где те пятнадцатилетние — другой вопрос, а эти студенты подняли головы и посмотрели окрест себя на страну, в которой живут, на людей, мимо которых… Уже не мимо, а рядом с которыми и от лица которых теперь они говорят. Здесь есть 12-летняя школьница, родившаяся и живущая в Греции, но считающая своей родиной Россию, и 56-летний поэт, считающий себя царем. Пара лесбиянок, которые вместе четыре месяца, и — еще одна пара лесбиянок, у которых за десять лет ни разу не было секса, зато в анамнезе любви — сломанные ребра и ключица. Есть счастливый портной и отец-одиночка — так это вообще один человек. А есть известный художник-карикатурист с карикатурой на самого себя. И все они показаны «без гнева и пристрастия», будь то представитель власти в фуражке и при погонах или завсегдатай всех митингов протеста, начиная с еще 92-го уже прошлого века. Хотя сыграны они по-разному — кто-то старательно копирует оригинал, иной играет себя в предложенных обстоятельствах, другой сочиняет сложную конструкцию «Аркадий Райкин, изображающий многомудрого старика». Но, главное, что здесь нет ощущения массовки, нет «пятого гриба в третьем ряду». За каждой ролью — чья-то реальная жизнь. Своя жизнь — ни большая, ни маленькая, а такая, как сложилась.

Так вот сложилось, что студенты-первокурсники сели в «Общий вагон» и год спустя приехали уже полноправными актерами и со своим спектаклем в «Практику». Доехали на одном только диване из пригородной электрички. Впрочем, на одном ли? В холле «Практики» — огромное зеркало с надписью в верхнем углу «Это тоже я» и подразумеваемым «ревизорским» приветом. Да только всякий ли замечает, каждый ли подходит? Спектакль таков, что уже в антракте начинаешь присматриваться ко всему и всем вокруг — и к соседям-зрителям, да и к себе: вдруг сейчас там, в зале, покажут… тебя? У мхатовцев, говорят, еще много неиспользованных историй-зарисовок в запасе — даром, что ли, полгода собирали материал для вербатима. И в каждый показ вставляют новые, и новые, и… И даже если вы не попали под прицел молодых актеров, то в «Практике» еще есть зеркало, и там — там тоже я…