«На почтовой станции».
Дом станционного смотрителя (Выра).
Режиссер и драматург Арина Полякова, художник Анастасия Шафикова.

Суббота. Пасмурный день. Электричка. Автобус. Выра.

Сам по себе путь до Выры, в которой играется спектакль, — микропутешествие со своей драматургией и героями. Вот задумчивый мальчик, смотрящий в окно электрички, выглядывающий что-то среди чуть пожелтевших деревьев; вот добрая старушка, читающая книжку; вот уже случайные попутчики в маршрутке, на входе в которую грубыми репликами встречает хамоватый водитель; вот и очаровательные смотрительницы музея «Дом станционного смотрителя». Создатели спектакля вынужденно дарят зрителям чудное ощущение пути, дороги к чему-то светлому и беззаботному.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Пасти.

Арина Полякова — режиссер нежный. Ее спектакли обладают некоторой воздушной подушкой, спасающей от трагического мироощущения. Исследуя внутренний мир разрушающихся, запутавшихся людей, она каждый раз находит тонкую «соломинку спасения», выводит их в надбытийную реальность. Выринская постановка эту человечную тенденцию продолжает.

«На почтовой станции» — спектакль, в основе которого история Лошади, оставшейся единственной на почтовой станции, но не желающей, чтобы ее дальше использовали как средство передвижения, а ждущей чего-то другого, более важного. Прячась от смотрителя в «зале ожидания», она встречает постояльцев, ждущих повозку перед тем, как дальше ехать на перекладных. Многозначительность слова «дорога» становится основополагающей: дорога как уход от себя, дорога как путь к счастью, дорога как преодоление себя, дорога как уход от реальности и так далее. На жанр путеводной сказки (помимо, конечно, говорящей Лошади, говорливость которой никого не смущает) указывает обязательное преодоление каждым героем своих трудностей, наличие самого пути этого преодоления, который и приведет к, казалось бы, несбыточной мечте — к звездам. Герои, которые оказываются в «зале ожидания», становятся равноправными помощниками для Лошади (Кристина Токарева): она помогает им справиться со своими внутренними переживаниями, а они — добраться ей до мечты, над которой, вероятно, до этого все смеялись (при первом упоминании своей мечты Лошадь удивленно восклицает: «Вы не смеетесь!»).

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Пасти.

Старик (Павел Платонов), ожидающий свою «конечную» станцию, то есть держащий путь «в никуда», контрастирует с появившимся вместе с ним в зале Юношей (Игорь Астапенко), едущим тоже «в никуда». Только это «никуда» — разное. Через категорию времени как возраста смещается оптика на одно и то же понятие: один отвечает «никуда», потому что не видит больше пути (смысла), а другой — потому что путь (смысл) все еще не может найти, пытаясь все хорошенько взвесить. Лошадь становится связующим звеном, поскольку каждая из сторон этих разных «никуда» помогает поддержать сомневающегося/отчаявшегося. Помогает внушением важной мысли — необходимости действия, преодоления страха от неизвестности будущего.

Исследователь (Игорь Астапенко) тоже высказывает идею о большей важности пути, нежели цели. Его тоска по размеренному течению времени, по длинной дороге, его комментарии к высказываниям классиков о пути и так далее свидетельствуют о тоскливом отношении к переменам реальности. Движение как таковое перестало быть самоценным, а потому и смысл жизни для него как будто бы перестает существовать. Он, вместе со смещением в обществе приоритета на цель, а не на путь, потерял запал к исследованиям. Но Лошадь вновь становится источником жизни — задает простую, но важную мысль, которая, в общем-то, сквозит через весь спектакль: ты не один. С тобой единомышленники. А даже если нет, то твой путь — уникален, и не стоит с него сворачивать.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Пасти.

Путешественник (Павел Платонов), в отличие от остальных героев, существует в иной парадигме. Для него путь и вечное странствование — убегание от себя. Чтобы обрести счастье, которое он не может найти в бесконечном пути, ему нужно, наоборот, «вернуться домой». Чтобы обрести внутреннее спокойствие, ему необходимо ответить на вопрос «почему я ушел в путь?» — и именно его задает Лошадь, вновь становясь проводником к самоопределению героя.

Бунт в спектакле — отправная сила к внутреннему или внешнему движению. Лошадь бунтует против ямщика и не отправляется в путь, Конюх (Игорь Астапенко) бунтует сам с собой, но Лошадь преодолевает себя, свои страхи и обращается к звездам, как бы связывается с ними, уходя в вечность.

Звезды — образ, в сущности, абстрактный. Для Лошади — связанный с прошлым, которое можно ощутить в настоящем. Для остальных героев — символ пути. Мечта и неощутимый вечный спутник в «путешествии» — явления важные, без которых, пожалуй, жизни быть не может. Лошадь, став созвездием «Маленькая лошадка» и невольно попутно дав наставления каждому, обрела себя, как, можно догадаться, смогли это сделать и все остальные. Спектакль Арины Поляковой говорит внятно, нежно и чуть шепотом: каждый может обрести свою звезду, главное — верить в это и не переставая искать.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Пасти.

При всей доброй философичности и внятной диалоговой структуре спектакль не превращается в простое «говорение на тему». Зрители, сидя за столами и наблюдая за разговорами Лошади (которая как лошадь лишь текстом и деталями костюма) с людьми, оказываются вовлечены в действие. Арина Полякова выбирает логичный для спектакля в музее формат иммерсивного спектакля-чаепития, соединяя суетливую блиц-экскурсию по территории музея, проверку подорожных, осмотр конюшен и приход в «зал ожидания» с действием спектакля, чаем и обсуждением истории после. Более того, сам спектакль насыщен интерактивом, вовлекающим в действие зрителей. При их помощи метафоризируются, вербализуются и рассуждения героев: красный клубок ниток, переданный через весь «зал», становится дорогой, выставленные картонные фигурки — городами, через которые проезжали странники, а маленькие диодные лампочки — самыми настоящими звездами. Причастность зрителя к действию — прием, сокращающий дистанцию, рождающий теплый и добрый разговор в уютной компании незнакомцев.

И вот ты выходишь из домика, напившись чаю с домашним пряником. Тебя встречает не низкое небо, а яркое солнце, пробивающееся сквозь облака. Ты вновь едешь на маршрутке и электричке с хмурыми соседями, вглядывающимися в архитектурные ансамбли разрушающейся Выры и впадающие в спячку леса Ленинградской области.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Пасти.

Звезд днем не увидеть. А путь их, в сущности, не познать. Но можно ощутить в уже устоявшемся жестоком равнодушном мире одно важное чувство — счастье. Добро и нежность способны победить. А маленькая поездка в Выру — излечить. Пускай и на время.