Сегодня 40 дней со смерти Веры Карповой

Вера Карпова.
Фото — архив Театра Комедии им. Н. П. Акимова.

Дерзну сказать, что в Царствии Божием непременно должен быть уголок для акимовских актеров. «Будьте как дети» — это из одного Евангелия. «Ибо таковых есть Царствие Божие» — из другого. От Веры Александровны Карповой (если не ошибаюсь, из тех актеров, взятых Николаем Павловичем Акимовым в Театр Комедии, с которыми мне посчастливилось быть знакомым, она была приглашена раньше всех) и до Ирины Ивановны Григорьевой, дай ей Бог еще долгих лет и здравия (ей, последней из актеров, взятых Акимовым в эту труппу): все они как дети. Хотя считается, что все актеры и должны быть детьми (а еще они «сукины дети», как известно), но акимовцы — это воистину дети из детей, к своей незабронзовелой старости сохранившие удивительную чистоту, трогательность и наивность. При этом, как все дети, в чем-то они могут быть далеко не ангелами, кто-то кого-то может огреть лопаткой в песочнице… В Вере Санне, например, всегда ощущались хитрость и какое-то лукавство. И все же в ней, несмотря на седые волосы и сгорбленную к старости спину, ощущалась девчонка. Озорная, своенравная, дерзкая, острая на язык. Но — девчонка.

С ней можно было шутить смело, даже фривольно, не боясь перейти какую-то грань. Даже больше: чувственная и эротическая сторона жизни всегда была очень важна для Веры Александровны, ее восприятия мира, людей и собратьев по цеху. Она могла сказать про молодого режиссера, что он так красив, но внешне, а внутри «такая квёла»; а ей, мол, посчастливилось работать с режиссерами, которые внешне могли казаться неинтересными и невзрачными, но как начинали репетировать — зажигались изнутри, осенялись настоящей красотой и становились очень привлекательными по-мужски. Лучше, конечно, чтобы в актрисе была энергия секса. Вера Александровна приставляла указательный палец к кончику своего носа, обращая внимание, как он заметно раздвоен, «Николай Павлович говорил, что это признак мощной сексуальности».

Сцена из спекакля Н. Акимова «Ревизор». Вера Карпова (слева) в роли Марии Антоновны. 1958 г.
Фото — архив Театра Комедии им. Н. П. Акимова.

Теннесси Уильямс сказал в одном интервью: «…Я точно знаю, что чувственным буду всегда — даже на смертном одре. И если доктор окажется молод и красив, — я заключу его в свои объятия». Думаю, Вера Санна могла бы повторить эти слова.

Я не смог приехать на прощание в театре и похороны. Но говорят, там не было печально, а стало весело. Кто-то из артистов вспомнил какой-то смешной случай из Вериной жизни, и пошло-поехало. Всем понятно, что это — долгая счастливая жизнь.

Ленинградской девчонке, дочери полярника Карпова, удалось поступить в Щукинское училище в его золотые времена. Это был очень сильный, как показало время, курс Веры Константиновны Львовой: Александр Ширвиндт, Инна Ульянова, Лев Борисов (младший брат Олега Борисова), Раиса Куркина, Владимир Земляникин, Нина Дорошина, ставшая Вере Санне близкой подругой на всю жизнь. «Для нас, москвичей, — говорил мне Ширвиндт, — ленинградка Карпова осталась блокадным ребенком, которому все время нужно подкрепляться. К Вере очень тепло относилась моя мама, переживала, что Карпова живет в общежитии, а значит, недоедает. Мама, любившая молодежь и тепло принимавшая у нас дома моих однокурсников, спрашивала меня: „Моя Верочка у нас была? Вы ее накормили гречкой с молоком?“»

Сцена из спекакля Н. Акимова «Ничего не случилось». Вера Карпова в роли Вари. 1967 г.
Фото — архив Театра Комедии им. Н. П. Акимова.

Сразу по окончании Щуки — возвращение в родной Ленинград: Карпову пригласил в Театр Комедии сам Акимов, пришедший к щукинцам на дипломный спектакль. Тогда, в 1956 году, Акимова только что вернули в Комедию из «ссылки» в ленинградский Новый театр (Театр имени Ленсовета). Таким образом, сразу по окончании института нашелся «ее», Веры Санны, режиссер. Самый главный режиссер. Начало ее профессиональной жизни совпало с новым — удивительно плодотворным — периодом его биографии, да и с новой эпохой в стране. Это ли не счастье. После Акимова были другие режиссеры: Вадим Голиков, Петр Фоменко, Роман Виктюк, Михаил Левитин, Лев Стукалов, Татьяна Казакова… И все же Карпова — прежде всего акимовская актриса. Акимовской школы. Недаром же на живописном портрете, который я упоминал в большом интервью-портрете Карповой (https://ptj. spb. ru/archive/89/actor-class-89/ofeliya-tfu-oliviya/) и который она не разрешила тогда печатать, шутливо пригрозив судом, художник Михаил Шилов изобразил ее с профилем Акимова где-то возле сердца. Непривычно суровая и величавая, актриса указывает на него, и есть в этом торжественность момента. Картина, кажется, конца 1970-х — начала 1980-х.

Сцена из спекакля В. Голикова «Село Степанчиково и его обитатели». Вера Карпова (справа) в роли Татьяны Ивановны. 1970 г.
Фото — архив Театра Комедии им. Н. П. Акимова.

Можно подумать, у Карповой не было семьи, зато было много увлечений и поклонников. Но Вера Александровна даже была замужем официально, правда, недолго, где-то в начале 1970-х, за одним литературоведом. Не было детей. Да, но она воспитала своего племянника Александра Карпова, сына сестры, который мальчиком остался без матери. Он и стал настоящей семьей для Веры, как он ее называет. Она дала ему образование, он религиовед, кандидат философских наук, исследователь славянского язычества, старший научный сотрудник Музея истории религии. Александр приходил чуть ли не на все Верины спектакли, постоянно сопровождал ее на гастролях и оставался с ней до ее последних минут.

Известно, что в истории, в том числе истории искусства, один какой-то период, стиль или направление не уступает место другому механически, не уходит бесследно, когда появляется что-то новое. Так только в учебниках: сначала были натуралисты, потом символисты, а затем футуристы. В жизни куда сложнее. И удивительно, сколько всего в театральном искусстве (хотя бы только нашего города) случилось на веку Веры Карповой. После Акимова сменялись эпохи. Держался Товстоногов. Был ленинградский период Фоменко. В 1970-е продолжал блистать Владимиров. Корогодский. Додин. Опорков. Потом — «новая волна петербургской режиссуры»: Дитятковский, Галибин, Праудин, Бутусов, Могучий, Клим, Козлов, Туманов, с которым Карпова, кстати, поработала. А теперь уже и Козлов — ходячий бренд и легенда, а Бутусов давно не в городе… А какой ажиотаж на могучевских «Холопов»… А в андеграундном Питере продолжает зажигать театр Саши Артемова… Как уже, кажется, давно умер Коля Русский… И вот до недавнего момента (до прошедшего лета!) еще можно было зайти с Невского в здание, где Елисеевский гастроном, подняться по ступенькам в театр — и увидеть Карпову в Островском. «Правда хорошо, а счастье лучше» Александра Кузина, где она с блеском, давая фору молодым, играла Фелицату, стал ее последним спектаклем.

Сцена из спекакля В. Раевского «Характеры». Вера Карпова в роли Поли Тепляшиной. 1976 г.
Фото — архив Театра Комедии им. Н. П. Акимова.

А ведь Карпова была сама живая история театра. Поэтому, конечно, странно читать газетные заголовки вроде «Умерла актриса из „Улиц разбитых фонарей“». А может, это и хорошо, что имя актрисы известно не только кругу просвещенных театралов. Не в одной корзине все яйца. Кто-то знает Веру Александровну как Старуху-процентщицу в сериале Дмитрия Светозарова. А кто-то помнит по радиопередаче «Бибишка — славный дружок», которую она вела в 1990-х. И пусть эти «кто-то» не знают, кто такие Акимов, Голиков и Левитин. Или даже Роман Виктюк, сегодня известный куда более широкой аудитории. Вера Санна, оставаясь верной «акимовкой», все же называла себя «виктючкой», а он — не сомневаюсь в этом — считал ее своей небесной невестой. Как называл он самых близких себе актрис, связанных с ним духовным родством. У Альмодовара такие актрисы — «чики», у Виктюка — «небесные невесты». Пожалуй, сказать, что Карпова была «чикой» Виктюка, даже как-то точнее стилистически.

Вспомнилось, что как-то Вера Санна сказала мне — незадолго до смерти Виктюка, — что его, кажется, подменили. «Женя, ты представляешь, я ему звоню, а на том конце провода как будто и не он. „Рома, это ты? — Да, это я“. А я слышу, что не он… Мол, да-да, это я, но ведь это кто-то за него говорит». Был ли это Роман Григорьевич или кто другой, но я в те минуты явственно ощутил себя внутри шварцевского мира. Какая-то поистине «Тень», где Карпова играла Аннунциату. Вера Санна — плоть от плоти того странного и парадоксального мира, откуда вышли Олег Целков, Олег Каравайчук и прочие неформалы, которых привечал Акимов.

Сцена из спекакля Ю. Аксенова «Синее море, а в нем облака». Вера Карпова в роли Аси. 1984 г.
Фото — архив Театра Комедии им. Н. П. Акимова.

А какие у Карповой были кинороли. И в каких фильмах! Пусть только эпизод, но, отшлифованный по вахтанговско-акимовской школе, как он врезался в память. «Неподдающиеся» и «Осторожно, бабушка!», «Улица полна неожиданностей» и «Шофер поневоле», золотой фонд советской кинокомедии. Но есть в фильмографии Веры Александровны и «Двадцать дней без войны». Пусть даже не эпизод, а два промелька, и снята актриса с такого расстояния, что ее можно и не узнать. Но все же если присмотреться — Вера Санна узнается. Камера снимает коридор вагона поезда, идущего через Казахстан. Мгновенная остановка где-то в степях, в поезд вбегает закутанная женщина. «Дрянь, слышишь ты, ты всегда была дрянью…», — кричит она другой, более молодой героине (это и есть Людмила Гурченко? — тоже размыта) и тут же, плача, обнимает ее, последних слов не разобрать. Выбегает из поезда, и еще несколько секунд мы видим ее, встрепанную и растревоженную, на лоне природы. Что это за ситуация? Что за героиня? В титрах имени Карповой нет, в интернете пишут «мачеха Нины». То есть эта молодая женщина все-таки героиня Гурченко? Стало быть, появление той и заставило ее заплакать?.. Но даже если мачеха Нины, почему Карпова? Ведь она старше Гурченко всего на пару лет. А впрочем… Разве мачеха обязательно намного старше падчерицы? Да и Карпова здесь актриса характерная, тут свои возрастные границы. (Надо сказать, в Щукинском Карпова числилась в «инженюшках», точнее — у нее было амплуа инженю-кокетт; но в Театре Комедии она стала играть и героинь, а с годами легко перешла на возрастные характерные роли.)

Сцена из спекакля В. Туманова «Ретро». Вера Карпова в роли Нины Ивановны. 2004 г.
Фото — архив Театра Комедии им. Н. П. Акимова.

Зная метод работы Алексея Германа, можно быть уверенным, что ситуация, в которой находятся персонажи, была проработана досконально, эти секунды — лишь верхушка айсберга, а там — биография, характер, судьба. Пусть нам и дано появление этой странной резкой женщины как вспышка. Как бы то ни было, на съемках этого фильма у Карповой был всего один съемочный день, но зато дней десять провела она в Средней Азии с той командой, в том настоящем военном поезде, ставшем символом художественной доскональности в кино.

Говорю же — долгая счастливая жизнь.

P. S. И все же закончить этот материал я хочу словами Романа Виктюка. В какой-то из юбилеев Карповой я позвонил ему и попросил наговорить что-то о ней.

Портрет Веры Карповой. Художник Михаил Шилов.
Фото — архив Веры Карповой.

Роман Виктюк:

— Что в Вере Карповой меня сразило? Прежде всего, она ученица «Щуки», театральной школы Вахтанговского театра. Верная ученица, сохраняющая великие традиции: утверждаю я, поставивший в этом театре не один спектакль. Увидев Карпову в одном из дипломных спектаклей, Николай Акимов предложил ей вступить в труппу Театра Комедии. Карпова приняла это предложение, и иного поворота в ее судьбе я не вижу: они были «одной крови».

Впервые я увидел Карпову в спектакле Акимова по пьесе Евгения Шварца «Тень» в роли Аннунциаты, дочери хозяина гостиницы. Среди действующих лиц есть и Принцесса. Но Вера играла простушку Аннунциату как Принцессу. И мне тогда на всю жизнь показалось, что Карпова, словно верная ученица Вахтангова, сыграла и Принцессу Турандот в его великом спектакле 1922 года. Ценность и величие открытия Вахтангова заключались в том, что актер своей игрой преображает материю — в вечность. И Вера воплотила этот принцип спектакля 1922 года, которого она не видела. Это есть чудо театра: когда великая, осиянная Идея через какой-то период времени находит душу, способную ее услышать и воспринять.

«Тень» Акимова по пьесе Шварца — точка духовного восхождения Карповой, которая верна этим двум личностям всю жизнь. За лукавым словом своих героинь, наипаче шварцевских, она всегда скрывала песнь любви и веру в сердце, поэтому и имя у нее — Вера!

Когда в 1977 году, спустя 10 лет после смерти Акимова, я ставил в Театре Комедии пьесу Леонида Зорина «Незнакомец», на репетициях Карпова — одна из ведущих актрис акимовской сцены! — казалась прилежной ученицей, первый раз пришедшей на занятие в неизвестный класс. Слушала как ребенок, все записывала и говорила, что предлагаемое ей режиссером Виктюком — сразу непостижимо. Но играла — прекрасно. А когда спустя несколько лет я вновь ставил в Комедии, на этот раз «Льстеца» Гольдони, то я мог требовать с нее уже как с диссертанта. У нее на репетициях столько было любимого мной озорства, что я мог подхватывать каждую «хулиганинку». Без Карповой я не понял бы Акимова. Через нее я слышу его…

Вера Карпова. 2024 г.
Фото — архив Веры Карповой.

После смерти Акимова Карпова нашла себя в спектаклях и Вадима Голикова, и Петра Фоменко, и других режиссеров, но для меня она остается прежде всего Аннунциатой, сыгранной как Принцесса. И хотя в театре Акимова была своя Принцесса — его жена, а затем вдова Елена Владимировна Юнгер, — это не помешало Вере быть Принцессой, только не признанной «официально».