«Алые паруса». М. Дунаевский, М. Бартенев, А. Усачёв.
Московский детский музыкально-драматический театр «Поколение».
Режиссер-постановщик Олег Ильин, дирижер-постановщик Владимир Янковский, балетмейстер-постановщик Вероника Гагкаева, художник-сценограф Константин Розанов.

Театр «Поколение» воплощает глобальный тренд слияний и поглощений последних лет: после того, как в 2021 году ушли из жизни Геннадий Чихачёв, основатель Московского детского музыкального театра, и Игорь Сиренко, руководивший Московским драматическим театром «Сопричастность», из двух авторских театров создался один директорский под руководством продюсера Альберта Могинова, основателя «Современного театра антрепризы». Первой премьерой второго сезона объединенного театра, обладающего тремя сценами на востоке Москвы, и стал мюзикл «Алые паруса».

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Иванишин.

«Алые паруса» Дунаевского идут по всей стране, от Калининграда до Южно-Сахалинска, и для Москвы тем более не новость: с 2010-го в РАМТе не выходит из репертуара постановка Алексея Бородина, в 2013-м и 2015-м на сценах Театра мюзикла и театра «Русская песня» шла постановка Дмитрия Белова от продюсерской компании «Русский мюзикл», в 2019–2020-м в КЦ «Москвич» — спектакль Светланы Горшковой для АНО «Музыкальное сердце театра».

В отличие от всех прежних московских «Парусов» спектакль «Поколения» не использует для Гринландии (где, как вслед за Грином сообщает либретто мюзикла, вовсю в ходу паровой двигатель) лаконичный и брутальный условно-современный антураж, а с головой окунается в корсетно-камзольную эстетику XVIII века, отчего слепая вера в чудо, эмблемой которой Грин навсегда сделал алые паруса, сразу кажется устаревшим пережитком далекого прошлого. Зато по-современному изобретательна механика декораций: по сцене ездят фурки с соединенными перекладинами парами корабельных шпангоутов; перекладины фиксируются в разных положениях, то складываясь в стены таверны Меннерсов, то раскладываясь в береговой плавник, то вырастая лестницей в небо, но все время оставаясь тем, чем они являются по сути — остовом недостроенного ли, развалившегося ли, но не способного плыть корабля. Изящно — и безнадежно. Более чем современен и видеозадник с качественными проекциями моря во всех его состояниях, неба, темницы, алых, как артериальная кровь, парусов.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Иванишин.

У спектакля очень продуманная и динамичная редакция. В большинстве номеров купированы повторы и припевы. Второстепенные персонажи — скрипач, священник, мать Меннерса — убраны полностью, как и линия со злачным «Маяком»; таверна и побережье — вот основные локации, в которых спрессовано действие, плюс большая сцена в тюрьме; впрочем, спектаклю ничего не стоит перенести зрителя и в бухту, где стоит шхуна Грея, и в полную звезд грезу, где впервые встречаются Ассоль и Грей. Полностью убраны и детские ипостаси героев: подростков Меннерса и Ассоль играют исполнители их же взрослых, отчего получается, что ни он, ни она так и не вырастают. Музыкальный материал, отведенный детям, при этом не исчезает бесследно: так, тормозивший сюжет ансамблевый номер про игру в камушки стал трогательным семейным дуэтом Лонгрена и Ассоль.

Благодаря отсутствию священника в спектакле нет натужной попытки поговорить о вере в мечту в контексте веры религиозной; коллективные обращения к Господу, которыми изобилует либретто, остались, но поставлены иронично — и в мире, подчеркнуто лишенном духовности, тем ценнее становится пример Ассоль.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Иванишин.

Отсутствие в кадре матери делает Меннерса самостоятельнее, а написанный изначально для нее номер «Куда уводят мечты» в его исполнении превращается из нравоучительного кредо в размышление-колебание. В исходном мюзикле, в отличие от повести Грина, капитан Грей — двухмерный, кое-как набросанный персонаж без истории, которому попросту не хватает сценического времени, чтобы завоевать хоть какие-то симпатии зрителя; то же происходит и в спектакле Ильина. Меннерс же, как ни мажь постановщики его копотью (чего Ильин как раз не делает), в любом случае имеет историю взаимоотношений с Ассоль и ее отцом, умеет понять и оценить Ассоль (номер «Ты не такая, как все»), растет и трансформируется на глазах у зрителя. Что делает Грей: снится, плывет, красит паруса — маловато для героя. Что делает Меннерс: бросает вызов всем ценностям окружающего его мира, зовя в жены парию, которую мог бы растоптать; не приемлет Ассоль, когда та, похоронив мечту, пытается пойти вразнос в кабаке. Так кто из них на самом деле пара Ассоль?

Ассоль Жанны Андреевой, изрядно инфантилизированная платьем с рюшечками, полна порывистой нервной энергии. Эту лихорадочную энергию и резкую, дерганую пластику постепенно начинает зеркалить Меннерс в исполнении Константина Скрипалёва — человек, который разрывается между необходимостью поддерживать реноме в своем жестком кабацком мирке и нежеланием причинять вред Ассоль. Меннерс мечтает об Ассоль с той же силой, с какой она мечтает о Грее. Меннерс и от Лонгрена (Владимир Бекетов) не дистанцирован при всей их вражде: второй — алкоголик, но и первый пьет с отчаяния, когда Ассоль не говорит ему «да». Мир Ассоль и мир Меннерса могли бы соприкоснуться полноценно, и это исход, за который искренне болеешь, — но Ассоль выбирает Грея. Евгений Петиш очень эффектен в роли воплощенной романтической мечты, но непреодолимо сопротивление материала, в котором его персонаж сделан бессодержательной пустышкой.

Сцена из спектакля.
Фото — Александр Иванишин.

Обращение к антуражу XVIII века наполняет спектакль множеством колоритных штрихов: трогательно расшнурованные ботинки Эгля (Артур Мухаметдинов), пафосный оперный камзол Меннерса-старшего (прекрасно сочетающийся с академической постановкой голоса Станислава Якубовского), ансамбль, шествующий то с цветами, то с алыми хоругвями. Музыка Дунаевского в исполнении живого оркестра театра качественно дергает за все полагающиеся ниточки, как то и обязан делать мюзикл. А финал «Алых парусов» и должен быть возвышенным в своей недостоверности: счастье и сбывшиеся мечты — вещи разные.