«Васса». Текст К. Стешика по мотивам пьесы М. Горького «Васса Железнова».
Театр Наций.
Руководитель постановки Юлия Пересильд, художник-сценограф Николай Симонов.

Начинается спектакль с надписи на занавесе: «Исполнительница главной роли Юлия Пересильд опаздывает». Потом занавес поднимается. Зрители видят стол и за этим столом персонажей, похожих одновременно и на участников Безумного чаепития из «Алисы», и на собрание химер из сна Татьяны в «Онегине»… Люди в карнавальных костюмах очевидно ждут кого-то важного, готовясь начать новогоднее музыкальное представление, но когда из зала все же появляется актриса Пересильд в красном брючном костюме с кучей подарочных пакетов в руках, выясняется, что начинать еще рано. Пересильд, попутно превращаясь в героиню спектакля Вассу, продолжает говорить по телефону, разруливая нечто неотложное, а зазвучавший было хор домочадцев привычно затыкается. Но вот деловая женщина, наконец, готова вручить семейству подарки и даже начинает что-то важное о себе рассказывать, но опять раздается звонок, и опять у матери семейства нет времени на своих домашних питомцев. Настоящая деловая женщина-лидер, привыкшая раздавать приказы и не желающая никого слушать. Да и кого там слушать.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Константин Стешик собрал в единый сюжет нескольких героев двух вариантов пьесы «Васса» и некоторое количество мотивов из других произведений Горького, утрамбовав происходящее в два часа сценического действия. Не знаю, сразу ли спектакль приобрел тот вид, в котором его выпустили на премьеру. Известно, что начинал его ставить Виктор Рыжаков, ученики которого заняты в спектакле, но намеченная на апрель премьера не состоялась, а в июне руководителем постановки уже значилась сама Юлия Пересильд. Потребовали ли высшие силы отстранения Рыжакова, или это результат внутренних проблем, мне неизвестно. Официально об этом ничего не сообщили, а на слухи я не могу полагаться. Тем не менее, предъявлен театральный текст, и в нем интересно разобраться.

Первая часть спектакля разыгрывается как фантасмагория, в которой то ли баба, то ли дед, но точно Мороз, надев шубу и бороду, обещает всем домашним праздник, но вместо праздника начинается очередная разборка, во время которой шапка новогоднего деда сменяется на кокошник царицы. Но в каком бы наряде ни явилась Васса — она неизменно остается хозяйкой положения. Пересильд играет ее скорее симпатичной, и уж точно понятной — смелая, решительная, ловкая и бесстрашная женщина, готовая к немедленному реагированию. Единственное слабое ее место — убитый муж, про которого мы узнаем только, что он был жесток и бил Вассу, и она его каким-то образом убила. Убитый муж, являясь как призрак, время от времени смущает покой своей властной жены. Но Васса справляется.

Ю. Хлынина (Рашель), Ю. Пересильд (Васса).
Фото — архив театра.

Под ее неумолимым контролем невероятно расслабились все подведомственные: дочери, брат, служащие — они неспособны ни к чему дельному, даже елочную гирлянду починить не могут, только напиваются, интригуют, сплетничают и ссорятся. Не случайно до поры одна только Васса остается в человеческом обличье, а все прочие представляют деформированные воображением художника по костюмам Надежды Васильевой образы сказочных животных. Вот чудесная толстая Свинка, хвостик пятачком, вот блудливый Козел, трусоватый Зайчик и пузатый Мишка. А вот и Рашель (эта героиня второго варианта горьковской пьесы, невестка и антагонист Вассы, революционерка, как бы герой будущего) — появляется почти голой: зародыш, пятый элемент, в футляре от контрабаса, как в матке. Вылупившись, она выблевывает воду, и ее обряжают в костюм Волка.

Костюмы Надежды Васильевой в первой части спектакля привлекают к себе основное внимание. Не уверена, насколько это хорошо для спектакля в целом, — но костюмы чрезвычайно выразительные и даже самодостаточные, они органично «садятся» на актеров. Взаимодействие актера с костюмом — в движении, в танце, в сложной пантомиме хора — отдельный спектакль. Получается как бы два в одном: своим ходом идет пьеса, и тут же расцветает «театр костюма». Актер, помещенный внутрь яркой гротескной формы, находится как бы в театре кукол. Одушевленная кукла острее и выразительнее, чем человек, поэтому обычно кукольный спектакль тяготеет к притче, метафоре. Видимо, так и надо относиться к «Вассе». Человеческая женщина в мире животных.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Режиссер «Вассы» дал Васильевой концептуальную задачу: семейство Железновых, готовясь к празднованию Нового года, устраивает карнавал. Домочадцы наряжаются зверушками, похожими на ватные новогодние украшения. Эти костюмы устроены, как барочный ребус, в них много намеков и загадок, они вызывающе выразительны. Но постепенно к ним привыкаешь, и тогда возникают вопросы.

Конечно, Рашель (ее играет Юлия Хлынина) в этом спектакле не ровня Вассе. Она слаба со своими обвинениями и умозрительными лозунгами. И она сразу выглядит побитой, с залепленным стеклом в очках, стриженная почти под ноль. Кажется, что Васса сама хочет найти себе преемницу, помериться с ней силами, и если та выстоит, значит, можно будет на нее опереться. Но Рашель даже не пытается противостоять Вассе, бороться с ней, она быстро сливается, уходит, отказываясь от сына, от мужа, от семени и семьи, от дела и денег. Но почему Вассу так ослабляет именно это, и почему уход Рашели становится причиной краха дома Железновых? Этот вопрос в спектакле не очень ясно поставлен, и ответ на него — скорее догадка, чем ясное понимание.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Возможно, человеку нужна надежда на будущее — без нее сил на жизнь не остается. В спектакле у Вассы нет равных, она одна — и чтобы показать конец ее сил, постановщики заставляют Вассу толкать каменную стену. Стена наступает, Васса слабеет. А слабеющую хозяйку даже ребенок со сложенными пистолетиком руками может убить — пиф-паф. Внук Коленька в шапочке с волчьими ушками появляется в финале, чтобы нанести бабушке последний удар. Так, метафорически, показан конец Вассы, про которую, в сущности, понятно только, что нет ей предела вовне — только внутри сознания, надорванного унижениями, обидами и мщением, возникает смертельная трещина.