О XXI Всероссийском фестивале театрального искусства для детей «Арлекин»

Фестиваль «Арлекин», как и всегда, соединял различные темы и способы общения с подростками и детьми. Образовательная программа «Театр, где играют дети» сменила лекционную часть, где «Гид по современной драматургии для детей и подростков» соседствовал с презентациями Няганского ТЮЗа и проектов «Театр в театральном музее» и «Театральный проект 27», спектакли которых были представлены в программе. А пьесы на читках конкурса «Маленькая Ремарка» логично дополняли спектакли, большая часть которых затрагивала проблемные зоны общения внутри семьи, школы или компании сверстников.

Сцена из эскиза «Рыба».
Фото — Виктор Васильев.

«Маленькая Ремарка» и ее модератор Мария Огнева представили три новых пьесы. «Рыбу» Людмилы Ковалевой режиссировала Полина Алехина, а участвовавшая в этой читке в качестве актрисы Арина Полякова поставила следующий эскиз — по пьесе Екатерины Тимофеевой «Мальчик-головошар», и завершал «Маленькую Ремарку» эскиз «Буль-Буээ» Риты Кадацкой в режиссуре Константина Соя, где в качестве персонажа выступил Юрий Дементьев, участвовавший в двух предыдущих читках. Возможно, миграция и переходы в творческих составах эскизов связаны с желанием делать читку в приятной компании единомышленников, однокурсников, участие в читке должно быть приятно само по себе, без большого замаха и перспективы. Читки этого года были примерами вдумчивого режиссерского разбора, и у режиссеров была возможность тут же при нас обсудить нюансы пьесы с драматургом.

Читки представляют не только тексты, но и возможный постановочный потенциал, театр может не только взять для себя текст, но и присмотреться к режиссерам и актерам. Это, вроде, очевидно, но, увы, редко ту же самую команду постановщиков приглашают ставить спектакль. Каждый год на «Арлекине» «Маленькая Ремарка» представляет по 3-4 новые пьесы, но до постановки в театре дотягивают единицы. На читки ходят и режиссеры, и директора театров смотрят, активно обсуждают, возможно, примеряют на свой театр, но на следующий год привозят, как отметила Мила Денёва в «Гиде по современной драматургии для детей и подростков», хорошо известную классику — «Снежную королеву», «Алису в Стране чудес»… В то время как поводов ставить новые пьесы новых авторов гораздо больше!

Сцена из эскиза «Рыба».
Фото — Виктор Васильев.

Повторю тезисы из лекции, потому что важно подчеркнуть: нет проблем с авторскими правами — авторы достижимы; есть общий временной контекст — все-таки пьесы, написанные сейчас, отражают аспекты современности; язык и герои чаще всего соразмерны зрителю (мы по-прежнему про театр для детей и подростков). Новая пьеса дает значимый повод вступить в диалог со зрительской аудиторией и тем самым сокращает дистанцию между искусством и восприятием.

И еще одна важная особенность, о которой справедливо говорит Мила: ответственность театров перед тем новым, что появляется в репертуаре. Согласитесь, приятно написать на афише «Мировая премьера» или «Первая постановка пьесы» и другие громкие и важные слова. А быть первооткрывателем имени нового драматурга?! И обязательно гордиться этим, даже когда уже прошло «время великих открытий» — опустим слово «географических», хотя для контекста авторов этой «Ремарки» его можно и оставить — драматурги представляли разные регионы.

В этом году читки начались с «Рыбы» Людмилы Ковалевой — подростковой хоррор-роуд-муви. История, где на слабого персонажа возлагается ответственность за спасение всего мира, конечно, какой-то своей частью отсылает к Фродо Бэггинсу из «Властелина колец», но в еще большей степени — к мистическим сериалам с социальной подоплекой, где все страшно-волшебное и не всегда чудесное оборачивается реальной социальной проблемой. Так и тут — героиня Света (Варвара Терехова) отправляется спасать родителей от Рыбы, устроившей везде зиму и чем-то заманившей родителей на дно речное. Режиссер погружает сцену в темноту, актеры, подсвечивая себе фонариками с телефонов или другими локальными приборами, двигаются через «лес», где остальные актеры изображают то летящий ветер, то мороков, подручных Рыбы.

Сцена из эскиза «Мальчик-головошар».
Фото — Виктор Васильев.

Актеры прекрасно ощущают себя подростками с быстрыми взрывными реакциями, переходами от крика к спокойствию. Их трое — Света (Варвара Терехова), лягушонок Игнат (Игорь Астапенко), Олеся (Арина Полякова), и они совсем не команда, но постепенно научатся действовать сообща. Внезапно наступившая зима, обездвиживающая все, может быть побеждена словами любви и добра, но эти слова под запретом. Героиня встречает Хвоста (Артем Клоков), того, кто размораживает буквы, превратившиеся в снежинки. В эскизе из этих букв, написанных на металлических кружках, Свете удается составить важные слова: Весна, Любовь, Добро. Этого оказывается достаточно для того, чтобы победить вечную зиму, но не «растопить лед» в глазах родителей. Желая примириться с родителями, Света говорит маме без всякого повода: «Мама, я тебя люблю». На обсуждении возник вопрос, а точно ли формальный ответ мамы «я тоже тебя люблю» поможет в дальнейшем?.. Драматург ответила, что с этих не очень убедительных слов все и начнется, и они растопят «лед» внутри семьи. История оказывается о сложной ситуации, когда подросток отгораживается от родителей, которые только помыкают им, командуют, дают указания и забывают любить свое ершистое чадо.

Сцена из эскиза «Мальчик-головошар».
Фото — Виктор Васильев.

«Мальчик-головошар» Екатерины Тимофеевой имеет подзаголовок «Как я любил летать, пока внезапно не упал на землю». А причин упасть у мечтателя может быть множество, но в данном случае его вера в себя как в супермена с суперспособностью (взлетать) обламывается о прозаических хулиганов — «конфетную ОПГ», Банду толстых тройняшек, которых в эскизе играет один актер — Юрий Дементьев, в трех кепках, надетых на одну голову. Пьеса написана для театра кукол, но, как мы убедились, она прекрасный материал и для театра драматического. Способность главного героя взлетать, от которой родители так хотят его избавить, оказалась убедительной в исполнении Максима Райченка. Он ходит-плывет-летит по длинному столу, а под его ногами появляются стройные (картонные) здания многоэтажек, и он «парит» над ними. Художник эскиза Елена Чебуина очень точно работает с масштабом предметов и людей, чтоб сохранялось ощущение не просто большого человека и маленьких предметов, Гулливера в стране лилипутов, а был полет над домами. Вся история легкая, озорная, построенная на игре слов и фантазии, которых ни драматургу, ни режиссеру не занимать. Рациональные, но любящие родители в исполнении Натальи Шишиной и Ахима Вопопа тоже смогут взлететь, когда вспомнят, что мечтали стать не бухгалтером или директором мебельного магазина, а балериной и космонавтом.

Сцена из эскиза «Буль-Буээ».
Фото — Виктор Васильев.

В эскизе по пьесе Риты Кадацкой ремарки зачитывает один из героев — немаловажный для всей истории великан Буль Буээ. Режиссер Константин Соя решил так ввести в действие персонажа, который в пьесе до финала никак не проявляет себя, кроме присутствия, он просто есть — великан и городок Буль Буээ. Его функциональная значимость проявится только в самый последний момент, а до этого он в исполнении вездесущего Юрия Дементьева зачитывает низким грудным голосом, что делают или думают остальные персонажи, он — всевидящее око, но не только автора, он — своеобразный гений места — Буль Буээ.

Девочка Кайя (Анна Дразнина) с помощью друзей ищет то, чем она отличается от всех, буквально свою суперспособность, но все карты смешивает 10-летний Гриша (Алексей Мацепура), мальчик из ее школы. Заявившись без приглашения, он не только нарушает привычный уклад волшебного места, где дед Валериан (Артем Калинин) — Вурдалак, а бабушка Уна (Сусанна Оганесян) — Ундина. Гриша не готов жить по правилам, нарушающим границы другого человека, где жертвенность бабушки не приносит радости ни ей, ни кому-то другому. Ундина должна жить в море, и отпустив Уну в воду, хотя родные были против, Гриша вернул ей саму себя. Гриша — персонаж-трикстер, он, вроде бы, мешает и даже всех подбешивает, а дедушка поглядывает на Гришу — «сладкий мамин пирожочек», как назвали его в ремарке, — такими глазами, что Кайе приходится сказать деду строго: «Гриша — не еда». Но без Гриши ничего не получится, только с его ощущением жизни как радости, где у каждого есть шанс стать счастливым, Кайе удастся понять, в чем ее предназначение.

Сцена из эскиза «Буль-Буээ».
Фото — Виктор Васильев.

У каждого есть свое место, но и у места, оказывается, есть потребность в конкретном человеке. Это одна из интересных особенностей пьесы: не только Кайе надо найти свое призвание и место в этом мире (любопытно, что призвание и есть суперспособность), но и месту, городку и великану Буль Буээ нужен человек, способный его увидеть, почувствовать. На обсуждении драматург сказала, что в замысле у нее — продолжение истории или параллельные истории некоторых персонажей. Этот мир и персонажи самобытны, нетривиальны, так что продолжение просто напрашивается.

В основной и внеконкурсной программе были представлены полтора десятка спектаклей. Три постановки Дмитрия Крестьянкина, два спектакля Сойжин Жамбаловой, серия работ учеников Руслана Кудашова («Принц в корзине» Владислава Тутака, «Стивен Хокинг. Мир в ореховой скорлупе» Алексея Егорова, «Дневник ласточки» Ксении Павловой), по одному спектаклю известных режиссеров — Наташи Слащевой, Тимура Кулова, Мурата Абулкатинова, Радиона Букаева, Антона Оконешникова, Сергея Азеева. Большая часть спектаклей уже отрецензирована на страницах «ПТЖ», но хочу сформулировать тему, которая, как мне показалось, стала основной на этом «Арлекине» — тема маленького человека, невыросшего подростка в тоталитарном режиме школы, семьи, государства.

Сцена из спектакля «Саша, не бойся!».
Фото — Ксения Журавлева.

В «Саша, не бойся!» Сергея Азеева кукольный герой Саша, ростовая кукла в школьной форме точь-в-точь как с картинки 30-х годов двадцатого века, с бритой головой и короткой челкой, сталкивается с доносительством как формой жизни. Донос на его отца позволяет соседу занять комнаты Саши, а вранье о том, как откололся нос у Сталина, дает возможность свести личные счеты с неугодной учительницей. Инсценировку книги Е. А. Ельчина «Сталинский нос» делали Константин Федоров и Сергей Азеев. Решение о том, что главным героем будет кукла в виртуозном ведении Станислава Демина-Левиймана, позволяет нам отстранить историю, но и понять — кукле тоже больно. Остальные роли исполняет Анна Лебедь-Кочеткова, и вереница ее персонажей, сыгранных в живом плане, ужасных, опасных, наглядно нам демонстрирует, что тоталитарное общество расчеловечивает любого, человек становится неодушевленным, а уж ребенок — не более чем вещь, предмет.

Продолжается тема ребенка в тоталитарном мире школы или семьи в «Калечине-Малечине» Няганского ТЮЗа. Режиссер Сойжин Жамбалова берет современный роман Евгении Некрасовой и раскладывает на строгую музыкальную партитуру, тем самым отстраняя ужас и мрак, с которыми сталкивается девочка Катя (история из 90-х, когда родителям было сильно не до детей). Катя (Мария Васильева) скачет на скакалке под горькую песню со словами «Трудно быть невыросшим» в надежде перепрыгнуть не только возраст, но и нелюбовь родителей, обиды, нанесенные учителями и одноклассниками. Школа выступает здесь не единственной, но главной репрессивной машиной, которая нормального человека легко переведет в категорию умственно отсталого.

Сцена из спектакля «Долгин/Волна».
Фото — архив фестиваля.

В «Долгин/Волна» Жамбаловой по роману Тода Штрассера (Бурятский театр драмы им. Х. Намсараева, Улан-Удэ) основное место действия тоже школа: учитель устраивает эксперимент, наглядно демонстрируя, как из разношерстных школьников можно сколотить аналог нацистской организации. Но режиссер для показа уравнительной машины использует модели музыкальных групп k-pop’а и образы аниме, в которых унифицированный внешний вид героев — привычный атрибут поп-культуры. Тотальная одинаковость — не тоталитарность, но слова родственные.

Спектакли «Арлекина» продолжают говорить о детстве как о главной ценности жизни человека. С какими бы «травмами» ребенок/подросток ни столкнулся сейчас, в наших силах минимизировать «потери», надо только помнить, что «Гриша — не еда», ни в прямом, ни в переносном смысле.