Тема этого номера — «Эстетическая память театра» — возникла не от глубокомыслия. Она возникла год назад, в тот момент, когда Николай Песочинский в каком-то фейсбуковском комменте с присущим ему юмором написал мне: а что это «ПТЖ» все делает молодежные номера? А не хочешь ли ты сделать геронтологический номер?.. На более углубленный контакт и концептуальную дискуссию Николай Викторович долго не шел, ограничившись предложением написать на обложке «Раньше все было лучше» — и этим закончить.

Модель пенсионерского номера не прошла сразу, после первого же чата с ветеранами (еще с молодыми как-то можно сговориться, но возрастной контингент к командному сочинительскому веселью не очень расположен). А вот идея поговорить про аспекты эстетической памяти и взрыхлить историческое прошлое, поняв, какие из театральных идей и концепций питают нынешнюю сцену, а какие нет, — эта идея осталась. Мы повесили ее на просушку: притянутся ли к ней какие-то материалы? «Геронтологический» состав (хоть и частично) все же принял участие в опросе о бытовании «в раньшем времени» тех форм театра, которые сегодня считаются новыми, сугубо современными и актуальными. Мы попросили коллег вспомнить, что происходило и на их памяти, и в истории театра с иммерсивностью, инклюзивностью, сайт-специфичностью. По вопросу партисипативности и партиципаторности пока не стали тревожить…

Короче, некоторые вопросы генезиса современных театральных течений и явлений захотелось обсудить в новом номере. Расчертить все по клеткам вряд ли возможно, да и авторы сами выбрали те явления искусства прошлого, с которыми, как им кажется, работает современная сцена. Никто никому ничего не диктовал и не заказывал.

В остальном — процесс. В очень сухом остатке — Год театра, «список благодеяний» которого мы уже начали публиковать в прошлом номере. Он растет. Пункты прибавляются.

Содержание номера
Марина Дмитревская. К читателям и коллегам