«Amy».
Athena Dance Company на сцене «Дома Высоцкого на Таганке» (Москва).
Хореограф Афина Ерофеева.

В Москве по-прежнему очень мало современного танца, несмотря на все видимые и невидимые усилия ЦЕХа: совсем немного студий, где можно приобрести хоть какие-то навыки, уровень спектаклей и преподавания оставляет желать лучшего. И продавать современный танец тоже сложно. Поэтому все больше и больше талантливых танцовщиков и хореографов уезжаетв Европу — там легче реализовать свои идеи.

Возможно, поэтому молодой хореограф Афина Ерофеева, выпускница Amsterdam Theatre School, и Анна Коблова, артистка балета Большого театра, за плечами которой все этапы иерархической балетной школы, создали свой спектакль «Эми» на воркшопе Dance&Dramaturgy в Лондоне. Они размышляют на тему трагической судьбы британской певицы Эми Уайнхаус, вытащившей себя из наркозависимости с помощью музыки, но погибшей в 27 лет от сердечного приступа, вызванного сильной интоксикацией после трех бутылок водки.

Эми Уайнхаус.
Фото — Rama.

Анна Коблова играет и танцует не столько Эми-звезду, отягощенную всевозможными премиями и наградами, сколько женщину, запутавшуюся в отношениях с мужчинами и страдающую от этого. Анна Коблова — высокая, мускулистая, в желтом коротком платье, на глазах фирменные «стрелки» Эми, босая или на каблуках — создает образ Уайнхаус, обреченной на одиночество. В ее танце много статики, скульптурности, но нет и тени манерности. Тело движется естественно, свободно, открывая зрителям все свои недостатки и достоинства, что необычно для артистки балета Большого театра. Танцуя в камерном пространстве Центра Высоцкого на фоне кирпичной стены, безпривычных кулис, она держится уверенно. Неожиданно просматривается в ее танце и влияние буто: статуарная грация движений, насыщенных внутреннем действием, общение с залом с помощью простых жестов, «долгих», внимательных взглядов. Ее героиня словно пребывает в тюрьме собственного тела и в тоже время жадно зациклена на нем, выставляет свою женственность напоказ. В движениях танцовщицы очень много сексуальности, но не призывной, а какой-то отталкивающей. Сексуальность, которая пытается поведать не о наслаждении, но о страдании.

Кроме Анны Кобловой на сцене трое танцовщиков, но двое из них — Денис Сергеев и Андрей Калугин — выполняют функцию бэк-вокала, не взаимодействуют с ней. Для них Афина Ерофеева придумала жесткие по рисунку комбинации, под синхронное исполнение которых пытается подстроиться главная героиня, отставая на такт. И этот прием, демонстрирующий, как Эми выпадает из строя, мог бы быть развит на протяжении всего спектакля и подарить интересные визуальные, хореографические решения. Но хореограф решила сосредоточиться на героине.

Сцены из спектакля.
Фото — Д. Ястребова.

В дуэтах с Константином Челкаевым хореография, возможно, рождалась в ходе контактной импровизации, в них нет нарочитой «сделанности».Партнер порою кажется манекеном, лишь сопровождающим артистку. В какой-то момент танцовщица берет его на руки: на фоне слабых, субтильных мужчин Эми кажется очень сильной женщиной. В режиссуре и хореографии спектакля отчетливо читается феминистская позиция, что само по себе характерно для современного танца. Даже свет в спектакле сделан так, что больше всего мы видим лицо главной героини.

В танце Анны Кобловой не хватает разнообразия (возможно, сказывается незрелость хореографа, пока не выработавшего собственный язык). Он пестрит абстрактными, импрессионистическими арабесками, возникающими как ностальгия по классическому балету, а в какой-то момент артистка даже делает бессмысленное антраша, которое также звучит абсурдной цитатой из классики. Вообще, в ее танцевальных эпизодах не достает слитности, бесконечности, когда одно движение вытекает из другого. Хореография выстроена пунктирно, как и сам спектакль. Возникает ощущение, что история Эми, скончавшейся в 2011 году, не до конца осмыслена создателями. Слишком мало времени прошло?..