«Вишневый сад». А. П. Чехов.
Краснодарский Молодежный театр.
Режиссер Михаил Чумаченко.

Как только ни ставили «Вишневый сад»: и как трагедию уходящего времени, и как трагифарс об инфантильности, и как многоуровневую личную драму. Как известно, сам Чехов видел в своей пьесе комедию.

Комедию ставит в 2025 году и Михаил Чумаченко.

Сцена из спектакля.
Фото — Алексей Петров.

В этом мире, развернутом на деревянном настиле-сцене, разумен и прав только Лопахин, которого блестяще, с большим драматическим объемом играет Александр Теханович. Остальные персонажи, пользуясь терминологией Паниковского, «жалкие, ничтожные люди».

Да нет, кажется, и Варя (Анастасия Радул) — та, кому можно сочувствовать. Но роль эта сделана на таком нерве, что преимущественной эмоцией персонажа становится раздражение: героиня в мешковатой сероватой одежде в сердцах бегает по сцене, хлопает дверями, швыряет ключи, плачет. И, в общем, понимаешь Лопахина, который, перестрадав от этой семейки, так и не сделает Варе предложение.

Можно сочувствовать, конечно, и Фирсу (Дмитрий Морщаков) — трогательному, искреннему, хрупкому старому слуге. Можно — и нелепому Епиходову (Алексей Замко), которого тоже очевидно смывает с корабля современности. И даже фриковатой стильной Шарлотте (Мария Якубец), в монологе которой о безродности просвечивают нота искренности и некоторый конфликт.

Л. Дорошева (Раневская).
Фото — Алексей Петров.

Остальные персонажи этой истории — почти куклы: недаром действие начинается в детской (Лопахин качается на плетеной лошадке, из шкафа вываливаются игрушки). Гаев с его поддельными сединами (Виктор Плужников) — печальный шут со стершимися от долгого употребления репликами. Раневская в ее изысканных нарядах (Людмила Дорошева) — заводная игрушка из музыкальной шкатулки. Интонации звеняще-высокого голоса выспренны, и никак не получается поверить и посочувствовать героине — наверное, столько эта Раневская лгала, себе и остальным, что не осталось в ней правды. Разве что, узнав о продаже сада, она все крутится и крутится на месте, а потом падает, как кукла, у которой остановился завод…

Кукольно-весела и задорна пустоголовая Аня в ярких одеждах (Анастасия Ковьярова), которая бегает, прыгает, кружится и кричит, а еще домогается Пети (Алексей Суханов). Пете Трофимову тут, кстати, найден вполне убедительный комический ключ: его социалистические идеалистические монологи произносятся с легким градусом безумия, и в общем в этого героя веришь.

Сцена из спектакля.
Фото — Алексей Петров.

Но вот к влюбленным женщинам режиссер беспощаден. Аня хищно ползет через стог к бесполому идеалисту Пете; Дуняша (Эвелина Слободянюк) спешно раздевает высокомерного франтоватого Яшу (Илья Сердюков); влюбленность Раневской, ведущая ее в Париж, тем глупее; Варя в своем вечном ожидании предложения перманентно обижена и раздражена.

На протяжении этого действия живым человеком на сцене, которому сочувствуешь, неизменно остается Лопахин. В Варю он, видимо, не влюблен и никогда не был, его страстные монологи обращены только к Раневской, которая, кажется, вовсе и не слышит его. Монологи эти — не о любви, они больше о дачниках, но в них столько чувства и скрытой драмы, что образ Лопахина выглядит более чем объемно. Ему, сыну мужика, поднявшемуся и даже щедрому (недаром он на прощанье таки сует Пете в карман деньги), есть что предъявить этим бессмысленным людям. И на фоне его здравой риторики (а в этом спектакле не очень понятно, почему дачники — это плохо), на фоне его человеческих интонаций и понятных переживаний остальные герои выглядят масками, типажами чуть ли не из дель арте.

Д. Морщаков (Фирс).
Фото — Алексей Петров.

Если Лопахин становится резонером, выразителем мыслей и чувств автора, то из Чехова у нас получается Мольер: злая высокая комедия про отживших свое, пустых и пошлых человечков.