«Стругацкие. М.А.Л.Ы.Ш». По мотивам повести А. и Б. Стругацких.
Архангельский театр кукол.
Режиссер Алена Волкова, художник Алиса Бакун-Феоктистова.

Фантастику, в частности книги братьев Стругацких, в российских театрах ставят нечасто. Ситуация заметно изменилась за последние пару лет — премьеры по Стругацким выходят в ведущих театрах Москвы, в «Таком театре» в Петербурге их текстам недавно посвятили целую лабораторию. Да и в Архангельске пару лет назад Максим Соколов выпустил «Пикник на обочине» в Театре Панова, в тот же год в местном Театре драмы стартовал «Ломоносов Фест», посвященный науке и технологиям. Людям хочется в космос, когда на Земле они не чувствуют себя безопасно.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Но все это театры драматические, театры кукол не так уж охотно берутся за такой материал. Казалось бы, кукольники любят создавать фантазийные образы и причудливые миры — есть где развернуться придуманным фантастами затейливым образам. Однако если взглянуть пристальнее, жанр фантастики в российском театре кукол практически не охвачен. Это связано, в том числе, и с обилием текста, многословностью первоисточника, и с вводимыми авторами терминами, что требуют дополнительных пояснений.

Прошлой весной в Архангельске на двух площадках — в Театре кукол и в драме — в рамках «Эха Большого детского фестиваля» прошла «БДФ. Лаборатория». Два эскиза в Театре кукол были посвящены фантастике, над обоими работали выпускники Руслана Кудашова: «Машину времени» Герберта Уэллса делали Леша Егоров и Дарья Левингер, «Малыша» по Стругацким — Алена Волкова. С назначением в Архангельский театр кукол нового директора — Сергея Самодова — вторую работу решили довести до премьеры.

Эскиз, как и спектакль, создавался Аленой Волковой вместе с художником Алисой Бакун-Феоктистовой, но это тот редкий случай, когда итоговая работа во многом отличается от первоначальной задумки — как по составу актеров, так и сценографически. В первой версии события происходили в песочнице с камешками — теперь ее вместе с куклами можно увидеть на выставке в фойе, где также представлены таблички с эскизами костюмов к спектаклю, кратким описанием героев и словарем терминов Стругацких.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Уточнилось и развилось в премьерной постановке найденное решение кукол — контраст плоского и объемного. Теперь вся планета, куда прибывает команда с Земли, аскетично представлена плоскими ширмами гор и холмов. Про события, случившиеся там, мы узнаем от человека в белом халате с полосками: это Геннадий Комов, ксенопсихолог, прилетевший с экспедицией на, казалось бы, безжизненную планету. В отличие от Стругацких, Волкова отдает право рассказать историю именно ему — в формате отчета о проекте «Ковчег». В живом плане его играет Дмитрий Сурнов, остальные же члены экипажа — плоские куклы без лиц и деталей, обозначенные достаточно условно, совсем небольшие для общих сцен на ширмах и чуть превышающие человеческий рост для сцен индивидуальных.

Скромность сценического убранства компенсируется куклой заглавного героя. Из-за холма сначала выглядывает большая темная ладонь, позже он появляется весь. Малыш — ростовая кукла, вырезанная из поролона, с вытянутой лысой головой и большими глазами. Она крепится у актрисы (Полина Банникова) в ногах и водится за ручку в голове, в остальном же мягкое, бескостное тело существует во многом само по себе. У Малыша длинные руки и ноги, он сидит в неудобных позах и в покореженных же позах существует. Актриса не наделяет куклу особой пластикой иного существа, не видевшего людей, а подстраивается под вырезанную фигуру сама, позволяя ей выворачивать колени или локти.

Кукла стремится быть похожей на человека, и все же рядом с человеком Комовым выглядит ощутимо иначе. Постепенно пластика Малыша меняется: поначалу, только увидев людей, он еще следовал своим прежним привычкам — при первом появлении кричал младенцем, при этом кисть его руки мелко дрожала. Но после нескольких посещений корабля он теряет свои повадки одиночки, принимая пластику человека.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

На всех членов экипажа — Стася, Майю, Вандерхузе — встреча c Малышом оказывает особое влияние. Каждому из них дается личная с ним встреча, во время сеансов на пустых лицах плоских белых фигур появляются глаза, а в области груди зреет проекцией комок эмоций и чувств. В диалоге с Вандерхузе Малыш проявляет себя как человек, живо отзываясь на воспоминания капитана о своих родителях. Он тянется к мужчине не только из любопытства — тот напоминает ему отца; позже он совсем по-детски обхватывает юбку Майки, прижимаясь к ней, как к матери.

Перед первым приходом космического Маугли на корабль Комов тщательно подготавливает индикатор эмоций — по сути, машинку на радиоуправлении. Малыш играет с аппаратом, как с игрушкой, в то время как Комов внимательно наблюдает со стороны. На протяжении спектакля оба героя движутся в обратных направлениях — Малыш постепенно очеловечивается, в то время как Комов идет по пути дегуманизации.

Вопрос человечности здесь один из ключевых — интересно наблюдать за тем, как он решается через язык театра кукол. Стругацкие описывали закрытую цивилизацию, царящую на этой планете, как далекие усы-антенны — нечто гигантское и необъяснимое. Этот образ решен в спектакле с удивительной легкостью и точностью. Монструозные щупальца здесь — световые лучи на заднике, невесомые и подвижные, устремленные далеко ввысь.

В один из моментов на сцену опускается штанкет со световым прибором — тот внимательно рыскает по сцене и залу, пристально высвечивая зрителей. Молчаливый, знающий только свою цель робот становится еще одним безмолвным персонажем, наводящим страх. Так и Комов из холодного и обаятельного ученого, мечтающего разгадать тайну, превращается в истеричного фанатика, не видящего ничего на своем пути.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Единственный человек на сцене оказывается самым далеким от человечности. В ученом просыпается злость, он хочет завербовать Малыша, сделать орудием Земли. Все для Комова куклы, все для него не личности, а плоские объекты для достижения цели. За функцией он не хочет увидеть человека — так он не готов увидеть человека и в Малыше. В театре кукол это можно показать впрямую — через актрису, работающую с куклой. При их встрече глаза в глаза идет серьезная битва за Малыша — Комов доминирует над девушкой, одним взглядом прижимая ее к земле.

Полина Банникова играет Малыша любопытным и подвижным ребенком, что задает тысячу вопросов и тут же все схватывает, голос ее звонок и чист. В руках актрисы разбивается корабль с семьей Малыша, сверток с ребенком из него забирает она же — пальцы ее, как усы неведомой местной цивилизации, изучают и успокаивают мальчика. Режиссер наделяет кукольника наивысшей властью — руки актрисы и отнимают жизнь, и спасают ее.

Она тот невидимый всесильный бог, что выполняет все прихоти ребенка и охраняет его от неминуемой гибели на непригодной для жизни человека планете. «Я хотел есть, что сделалось так» — на этих словах Малыша, звучащих как строчка из Библии, актриса бережно берет куклу на руки и застывает, словно Мария со скульптуры Микеланджело с неподвижным сыном на руках. Часть ли внеземной цивилизации, бог или кто-то еще — она его душа, кукольник, что стоит за куклой.

Сцена из спектакля.
Фото — архив театра.

Останавливает разрушительный напор Комова начальник из Центра — Горбовский включается по видеосвязи в самый напряженный момент, как deus ex machina. Это видео попросили записать Руслана Кудашова: серьезно, мягко и настойчиво он говорит, что эксперимент завершен. Кудашов не только мастер Волковой, но тот самый кукольник, для которого вопрос человека и бога — один из ключевых в творчестве. Кукольник становится богом для куклы, вдыхает не только жизнь, но и душу. А потому в финале, под песню группы «АукцЫон», Малыш, прислоненный к ширме, хоть и общается с улетевшей командой, но оставлен всеми — теперь он по-настоящему один.