В Москве в двенадцатый раз прошел Международный фестиваль театров кукол имени Сергея Образцова — Образцовфест

В этот раз на Образцовфест приехали спектакли из Ирана и Израиля, в остальном программу составили русскоязычные спектакли из разных городов России. Хозяева фестиваля — ГАЦТК им. С. В. Образцова — показали свой хит «Играем Шекспира», где Сергей Плотов сплел драматургию с эпизодами шести шекспировских пьес, а художник и режиссер Виктор Никоненко показал, как любое взаимодействие и отношения на сцене между актерами неизбежно оказываются вариациями вечных сюжетов, а знакомые фразы словно ткутся из самого театрального воздуха. Куклы едва ли не всех существующих типов умножали этот прием театра в театре.

Сцена из спектакля «Играем Шекспира».
Фото — архив театра.

Из Вологды привезли спектакль «Сказка, рассказанная на ночь», сочиненный тем же дуэтом Плотова и Никоненко по мотивам сказок Дональда Биссета. Сюжета в этой «Сказке» нет, но есть радужные краски и лунный свет, огромные фантастические ростовые куклы, много танцев и песен в исполнении молодой части труппы и попытка передать на сцене причудливый и алогичный мир сновидений, добрых и забавных.

Сцена из спектакля «Сказка, рассказанная на ночь».
Фото — архив театра.

Израильский спектакль — крошечный, в соответствии с названием, «Маленькая любимая машинка», — был и сыгран соло на маленькой сцене. Кукольник, актер и музыкант Орнан Брайер создал в Тель-Авиве свой театр, а для спектакля придумал конструкцию вроде домика, из которого торчат трубки, велосипедные колеса, шестеренки и датчики, — в нем его герой в полосатом костюме живет, как улитка. С этим домиком и затеяна вся игра. Брайер показывает один день человека — от пробуждения до вечера, день, за который с обитателем домика не происходит ничего, кроме череды несуразиц. Как фокусник — он играет с предметами, как стендапер, только без слов, мимикой и пластикой — общается с залом, приводя в восторг маленьких зрителей. Носовой платок, чайник, сюртук, дым, мыльные пузыри, световые проекции, театр теней — всего понемногу в этом бессловесном цирке-пантомиме. Домик — альтер эго героя, друг и собеседник — моргает круглыми глазами-окошками, дарит сюрпризы и водит за нос, дразнит и утешает. Актер словно привязан к нему невидимой нитью, не может отойти и жить отдельно, и вся коротенькая сказка оказывается про камерность и пустяковость жизни, которая так хороша.

Сцена из спектакля «Маленькая любимая машинка».
Фото — архив театра.

«Кроткую» поставил в Малом театре Виктор Крамер, а в фестиваль спектакль включен потому, что режиссер — он же художник — придумал шарнирную куклу: голенькую женскую фигурку, которая предстает в разных масштабах — то крошечной, как игрушка героя, то колоссальной, до колосников, когда занимает все его сознание. Соразмерной герою она становится, только погибнув — и он чувствует воображаемую ласку ее руки на своем лице. Ее водят шесть одетых в черное актрис, они же произносят некоторые ее реплики, но особенного взаимодействия между актером и куклой, актером и актрисами нет. Они — тени в его воображении. Ансамбль «Солистов Москвы» под управлением Юрия Башмета исполняет музыку Кузьмы Бодрова, которая в диалоге с текстом Достоевского рассказывает историю несусветной гордыни и разбитой жизни. Но ядро спектакля — глубокая, умная и страстная работа Сергея Гармаша. Его герой живет свое послежизние на наших глазах: будущего нет, бытие ему отмерено настолько, насколько подробно и точно он сможет помнить все подробности чувств, событий и мелочи обстановки своей недолгой и смертоносной любви.

Сцена из спектакля «Кроткая».
Фото — архив театра.

«Годунов» — спектакль Александра Янушкевича из Челябинска. Название пушкинской исторической драмы сокращено так же, как и ее текст. За полтора часа нам показывают застенок со скобами по стенам, где ползают, скачут и карабкаются серые уродцы, а пол засыпан головами разного размера — это и есть и безмолвствующий народ, и уже казненные, и будущие жертвы. Огромное пасхальное яйцо тоже бесцветно-серо: это образ царства, в которое вонзают то крест, то меч, на которое залезают, оскальзываясь, или тяжело перекатывают его в разные стороны. Художница Татьяна Нерсисян сочинила серый мир, где Годунова и Самозванца играет один актер — Александр Малышев, и от перемены правителя — надевает ли он на себя раздутую голову-маску Годунова, устрашающе смахивающую на партийного бонзу, или забирается на гигантскую шаткую лошадку на колесиках, явно не по росту дурковато-инфантильному Отрепьеву, — ничего не меняется. Кащеева смерть остается внутри яйца, а русское царство так же безжизненно, серо и томительно-скучно, несмотря на суету и шипение нескольких мечущихся по стенам теней.

Сцена из спектакля «Годунов».
Фото — архив театра.

«Русалка» — прелестная, как яркий лубок или эскизы Гончаровой, камерная игрушка на сюжет Пушкина и музыку Даргомыжского, которую поставили в Брянске режиссер Олег Жюгжда и художница Лариса Микина-Прободяк. Сыгранная шестью актерами в живом плане и с куклами, она парадоксально и органично соединяет смех и слезы и полна такого обаятельного юмора и нежности, что горестная и мистическая история дочери мельника и бросившего ее князя звучит с какой-то хрустальной печалью, а балаганное хулиганство актеров на сцене — во взаимодействии друг с другом, в трансформациях костюмов, в вождении кукол — точно дозированное и остроумное, заставляет любоваться ими так же, как красотой старинной истории.

Сцена из спектакля «Русалка».
Фото — архив театра.

Спасибо Образцовфесту-2023 за то, что удалось увидеть в этом году, а следующему фестивалю желаю дальнейшего расширения горизонтов — географических и творческих.