«М.М.О.Р.». По пьесе М. Конторович «Мама, мне оторвало руку».
Елецкий драматический театр «Бенефис».
Режиссер Петр Норец, художник Михаил Кукушкин.

С современной драматургией у Елецкого драматического театра «Бенефис» отношения складываются сложно — в репертуаре все больше классика, второсортные комедии и постановки на военную тему. На этом фоне премьерный спектакль молодого московского режиссера Петра Нореца «М.М.О.Р.» по пьесе Маши Конторович «Мама, мне оторвало руку» кажется эксцентричным чужаком из драматургической школы Николая Коляды, а на деле становится важным событием, в первую очередь для самого театра, привнося на сцену «Бенефиса» новую проблематику, новый язык и новые технологии.

Сцена из спектакля.
Фото — А. Белоусов.

Пьеса рассказывает историю 16-летней Машки, которая пытается найти свое место в этом мире, мечтает о бессмертии и в поисках счастья совершает много глупых ошибок. Она ходит в модельную школу, где скоро будет проходить конкурс, победительница которого поедет в Москву, но не готовится к нему, так как абсолютно уверена в своей победе, считая себя лучше всех. Пока ее «типа подруга» Катя работает над правильной осанкой, Машка теряет девственность на вписке и начинает встречаться со всеми подряд. Чтобы наверняка добиться успеха, она придумывает гениальный план — лишиться руки и заработать на своей инвалидности, подобно известному мотивационному оратору Вуйчичу, которым восторгается весь мир. Машка действительно наносит себе такое физическое увечье, но оказывается, что для известности и успеха нужно обладать чем-то большим, чем отсутствие руки. Ее не берут на конкурс, а знакомые больше не хотят с ней общаться.

Жанр постановки определен его создателями как «типа траги-комикс о подростках, предках и космосе». Космос и быт соседствуют на сцене уже в декорациях (художник Михаил Кукушкин): к колосникам подвешены планеты Солнечной системы, а по двум сторонам площадки стоят диван, холодильник и газовая плита. Делят сцену пополам железнодорожные рельсы, которые на фоне разговоров о «Клубе 27» кажутся предвестником скорого самоубийства, а на самом деле оказываются средством осуществления мазохистского плана героини.

Сцена из спектакля.
Фото — А. Белоусов.

Действующих лиц пьесы режиссер превращает в персонажей вымышленного комикса: у каждого героя, за исключением Машки, свой экстравагантный образ — с необычными головными уборами, очками, плащами и прочим гардеробом. Только совершают они очень заурядные действия: все парни (Александр Чурляев, Никита Вострухин, Евгений Ермаков) домогаются Машки, ее мать (Наталья Кирьянова) произносит длинную тираду о своей непутевой дочери, тетя-алкоголичка (Татьяна Милова) обсуждает мужчин и кружевное белье, и только воображаемый Стармен (Олег Дякин) оказывается близким понимающим другом. Все эти образы присутствуют в спектакле в двух планах — живом и в виде фанерных фигур. Последние находятся на сцене на протяжении всего спектакля — как галерея персонажей какой-нибудь игры, с которыми Машке предстоит сыграть один или несколько раундов, или как список супергероев или суперзлодеев, с которыми Машка сразится на страницах комикса (если вспомнить про жанр спектакля).

Действие и строится как последовательность отдельных эпизодов из жизни главной героини, но, несмотря на современный вид нарратива через картинки комикса, в основе пьесы и спектакля лежит почти сказочный сюжет. Если оставить от него только фабулу, то получится спектакль о девочке Машке (классическое имя для сказки), которая мечтала о славе и успехе, но не хотела ничего для этого делать. Поэтому она подставила свою руку под колеса идущего поезда, надеясь стать первой моделью-инвалидом, но в итоге потеряла все, что имела. И так Машка была наказана потому, что не хотела трудиться, но очень хотела быть лучше всех.

А. Ломакина (Машка), А. Скоров (Дедушка).
Фото — А. Белоусов.

Для Петра Нореца ключевым эпизодом пьесы становится сцена с дедушкой. Режиссер дописывает его сюжетную линию и проводит ее лейтмотивом через весь спектакль. Действие открывается разговором маленькой Машки (Алина Ломакина) и дедушки (Андрей Скоров), который чувствует скорую смерть и спешит научить внучку интересным и важным вещам, зарождая в маленькой девочке мечты о космосе и бессмертии. Он «оживет» на сцене еще раз — ближе к концу спектакля — и расскажет Машке о том, что можно заниматься в жизни чем угодно, главное, делать это лучше всех. Все остальное время дедушка будет появляться только в ее воображении, в костюме космонавта — на экране, стоящем в глубине сцены (видеограф Светлана Жадько). Именно этот экран окажется для Машки зеленой дверью, о поиске которой герои часто упоминают в спектакле: она ведет в другой мир, «откроешь, а за ней сказка». За раскрывшимися створками экрана стоит дедушка — как символ мечты о чем-то светлом и добром, что потеряно взрослой Машкой. Образ этого старшего наставника усложняет сценическую героиню, в отличие от персонажа в пьесе, оставляя в ее душе место памяти о главном человеке всей жизни и о самом лучшем и чистом времени — детстве.

Однако добавленная режиссером помимо пьесы философия антропного принципа работает уже в отрицательную сторону. Дедушка постоянно напоминает Машке суть этой теории: «Вселенная существует, только пока существуем мы», или проще — «Если не будет тебя, не будет и меня». Эта идея оказывается чужда пьесе, и драматическая основа спектакля в итоге не доказывает теорию на практике.

А. Ломакина (Машка), О. Дякин (Стармен).
Фото — А. Белоусов.

Главную роль исполняет молодая актриса Алина Ломакина, в этом сезоне вступившая в труппу «Бенефиса». Разумеется, театр, актерский состав которого не пополнялся уже много лет, ждал эту актрису. И вот спустя несколько месяцев у нее главная роль. Алина Ломакина играет с огромным азартом. Она в секунду превращается из маленькой Машки в подростка, находя тонкие оттенки для каждого возраста. Во взрослой героине актриса сохраняет непосредственность и естественность маленькой девочки, но в то же время контраст между двумя возрастами Машки велик. Алине Ломакиной удается придать искренность некоторым искусственным фразам и сгладить неровности языка пьесы, в которой встречается неактуальный для нынешних подростков сленг. Актриса решается на смелый для Елецкого театра жест — принимая душ, она, стоя спиной к залу, почти полностью раздевается, чем вызывает шепот и смешки среди зрителей. Эта сцена требует особого упоминания еще и своим оригинальным решением: холодильник превращается в душевую кабину, вместо продуктов в кармашке двери оказываются мыло и мочалка, а стоящий в холодильнике кетчуп как нельзя кстати подходит для шутки Машки про разрезанные вены.

Правильно выбранный режиссером тон спектакля, через костюмы и тему космоса снимающий бытовой уровень, позволяет актерам находить точные краски для своих героев. Близкие в карикатурности, типически выписанные драматургом «типа родственники» сыграны актрисами Натальей Кирьяновой (Мама), Людмилой Луник (Бабушка), Татьяной Миловой (тетя Света) с большой долей иронии, и эпизоды с их участием становятся самыми комичными в спектакле. Близка им и отличница Аня, пришедшая в гости к Машке, чтоб выпить водки и покурить. Вдохновению, с которым эта тихоня перечисляет свои «криминальные» похождения, актриса Татьяна Швец находит физическое воплощение: чтобы рассказать про выкуренную однажды сигарету, надо залезть под стол и преподнести это как страшную тайну, а для истории про покупку коньяка — взобраться на стул и возвысить свой поступок чуть ли не до героического эпоса.

Чего нет у спектакля, как и у пьесы, так это финала. Брошенная всеми, несчастная Машка плачет на диване, а на этом фоне звучат слова о том, как она качалась на качелях, и казалось, что она вылетит на них в космос, но этого не произошло, потому что Машка бессмертна. Возможно, речь о самоубийстве, на которое ей не хватило духу, или о недосягаемой мечте… Но все герои спектакля с улыбками на лицах собираются вокруг дивана, почти как на групповое фото, и таким образом выходят на поклон, как будто бы не сказав главного, не поставив точку в конце.