Да-да, это хрестоматийный мюзикл Энтина, Ливанова и Геннадия Гладкова, который много лет шел в Ленинграде в Театре Ленсовета и по которому сняли знаменитый мультфильм. С тем самым до ностальгических слез знакомым «Наша крыша — небо голубое, наше счастье — жить такой судьбою».

Бэкграунд в спектакле режиссера Екатерины Гороховской вполне учитывается — перед каждым гладковским суперхитом вроде «Луч солнца золотого» делается оттяжечка: мол, вот пара аккордов и вы узнаете мелодию. Зал узнаёт — и буквально вопит от счастья. И малышня, и родители.

Для родителей тут, кстати, предусмотрены спецудовольствия, которые дети не считывают. Например, участники будущего бременского квинтета знакомятся: «А это Петух». «Петух?!» — в чьем-то вопросе легкой краской мелькает лагерная коннотация, что дает основание остальным с вызовом, вскинув руку, как в речевке, проскандировать: «Это Петух, наш Петух, вот он у нас какой!».

Конечно, никто зверей буквально не играет — молодые актеры «Мастерской» рисуют шаржи на узнаваемые характеры, лишь пластикой обозначая: Константин Гришанов — Пса, уморительно виляя задом, учуяв хозяина — Трубадура; Владимир Студеновский — простоватого, но надежного Осла, который к тому же отличный барабанщик; Николай Куглянт — молчаливого, опасного, все время себе на уме Кота-контрабасиста; Владимир Кочуров — заносчивого (явно от стеснительности) Петуха. Во дворце манерный Придворный — Илья Шорохов презрительно выносит зверью поднос с плошками корма, тут начинается дивертисмент, выросший из студенческих этюдов «на животных»: каждый ест на свой манер, Петух со страшной скоростью клюет носом, а Кот еще быстрей лакает. Неведомо как Куглянт умудряется языком проделывать этот трюк, но зал разражается овацией.

Остальные тоже молодцы. Речь Короля — Алексея Ведерникова напитана современными узнаваемыми бытовыми интонациями: «Да ты чё? Нет, правда? Реально?» А Трубадур — Евгений Шумейко, актер сильного таланта и сверхнормативного обаяния, в сцене сражения с мнимыми разбойниками пародирует весь пласт супергеройства, от голливудских боевиков до манга. Арина Лыкова — Принцесса: оторва почище Катарины в «Укрощении строптивой», но вот они с Трубадуром видят друг друга и буквально сцепляются взглядами, зависают в пространстве…

Оформление Софьи Матвеевой — подвижные условные плоские белые деревья, служащие кулисами и ширмами («сосны-великаны»), а больше ничего и не надобно: чудо живого театра создается из точной осмысленной актерской работы и заразительной энергии игры. И еще душевной чистоты, что не менее важно.