Лицензионный мюзикл «Бал вампиров» в Музкомедии шел с громоподобным успехом, потому слова «от создателей «Бала вампиров» на афише нынешней «Голливудской дивы» выглядят логичным маркетинговым ходом. Ту же постановочную бригаду во главе с режиссером Корнелиусом Балтусом и сценографом Кетауром теперь бросили на шедшую в Вене в середине 1930-х оперетту Ральфа Бенацки. Дописали музыку, переписали пьесу и разыгрывают это по старым добрым музкомедийным законам. Которые от мюзикла отличаются следующим.

Воздействие мюзикла более технологично: в удачном спектакле ритм, динамика, трюковые изобретения складываются в мясорубку, которая рано или поздно тебя перемелет, и будешь сидеть разинув рот, полностью захваченный происходящим. При этом, хотя в том же «Бале вампиров» были мастерские актерские работы, личности исполнителей не так уж важны — достаточно точно и качественно выполнять профессиональные задачи, и результат получится убедительным.

Не то что в оперетте — там, кроме умений, надобно обладать такими энергетикой, заразительностью, легкостью, обаянием (из чего складывается старинное понятие «каскад»), чтобы это оправдало и сделало увлекательными неизбежные оперетточные глупости и нелепости.

…Кинозвездища Глория Миллс любит авантюриста Тино Тациано, он ей изменяет, она изводит всю студию капризами, тем временем молоденький репортер Аксель Свифт выстраивает интригу, чтобы взять у недоступной дивы интервью, шикарный отель, дива хочет прыгнуть с балкона, бойкий Аксель удерживает ее, между ними искра, но тут гаснет свет, кража жемчуга, арест, суд, хеппи-энд. Всю эту хрень призваны анимировать постановочные приемы. К примеру, Свифт мечтает о журналистской карьере — и сцену занимает гигантская пишущая машинка, по клавишам которой выплясывает кордебалет; или он поет арию о Голливуде, увлекает Глорию в путешествие по киносъемочным чудесам, пляж, пальмы, все прямо в купальниках грузятся в настоящий белый лимузин, сзади видеопроекция — уносится шоссе… эффектно, ничего не скажешь. Эффектны декорации отеля с мерцающим за огромными окнами вечерним городом (опять видео). Эффектны костюмы (того же Кентаура) и свет. Но все-таки это гарнир, который должен прилагаться к зайцу.

Зайца нет.

На заглавную роль приглашена Ольга Дроздова. Она — лицо с обложки дамских журналов и телепрограммок, что, несомненно, полезно в рассуждении маркетинга, но надо ведь, кроме лица, предъявить еще что-то. Госпожа Дроздова предъявляет унылое манерничанье, неуклюжую «не сделанную» пластику и несмыкание голосовых связок, так что вопрос о качестве вокала просто не обсуждается. Публика любит семейные пары — и тут участие Дмитрия Певцова в роли Тино выгодно разве что для кассы, спектаклю его натужное комикование не помогает. Но, кроме московских звезд, заняты и настоящие артисты.

У Глории есть горничная Дайна — Агата Вавилова изображает лощеную staff с английским акцентом, а оставшись одна, оказывается эмигранткой — и задушевно поет о своей ненависти к манной каше made in USA и тоске по здоровым славянским продуктам. Сорвав овацию зала. Ветеран труппы Валентина Кособуцкая является в суд в виде гротескной русской княгини Евгении Болочковой («урожденной Анастасии» — явно отсебятина самой актрисы), у которой украли тот самый жемчуг, — это, доложу вам, настоящая каскадная игра, местами смешно просто гомерически. Кособуцкую поддержали судья — Владимир Яковлев и адвокат — Иван Корытов, и тут спектакль, тянувшийся чередой рыхлых вялых эпизодов с провисами и сбоями ритма, наконец воспрянул.