31 октября студенты СПбГАТИ курса Анны Алексахиной представили спектакль «Семейное счастье» на малой сцене Театра им. Ленсовета. Роман Л.Н. Толстого, написанный как монолог молодой девушки о первой любви, замужестве, первых недопониманиях и семейных ссорах, инсценирован под руководством режиссера-педагога Татьяны Павловец.

Спектакль построен так, что главную роль — роль Маши — исполняют сразу восемь актрис. Они сменяют друг друга в определенный момент монолога, тем самым открывая границы изменений душевного состояния героини. Смена актрис происходит мгновенно и не только не останавливает заданный темп, но даже ускоряет его.

Перед актрисами поставлена сложнейшая задача — нужно не потерять заданное вначале настроение, продолжить уже живущую роль и в это же время сделать акцент на новом чувстве, измененном состояния героини. Маша у Ю.Вонщик — это скучающая юная девушка, не знающая, зачем она живет. Пришедшая ей на смену Т.Сонина уже другая — воодушевленная, нежная и восторженная. А.Жмаева — влюбленная, признавшаяся сама себе, что любит, горящая от любви, но еще стеснительная и нерешительная. Р.Саркисян играет Машу в сцене свадьбы, она смущенная, растерянная, испуганная новым неизвестным будущим, но счастливая. Л.Шевченко — замужняя, полная решимости и желания сделать свою жизнь еще лучше. С.Никифорова — уже уставшая от всего чужого, от советов и опеки матери мужа. Г.Кочеткова — актриса, совмещающая в своей игре драматизм с элементами комизма. Ее Маша — уже отчаявшаяся, расстроенная, раздраженная, ей не хватает эмоций, чувств, и эту пустоту она заполняет вареньем, которое поедает ложками. И В.Фаворская — кокетливая, ненасытная, немного самовлюбленная. Девушки проводят свою героиню от первой любви до первой семейной ссоры, рисуя в деталях все оттенки ее души, все переживания, все сомнения. Каждая затрагивает в героине новую струнку души, но, уходя, не заглушает ее.

Исполнительницы роли Маши настолько великолепны и энергичны, что даже затмевают Марка Овчинникова, играющего Сергея Михайловича — возлюбленного, а затем и мужа Маши. Он забывается сразу же, как скрывается в дверном проеме, настолько текст Толстого и игра каждой из актрис овладевают вниманием зрителей. Но в финальной сцене — диалоге Сергея Михайловича и Маши (Ю.Вонщик) — он будто выходит из дымки, которой был окутан до этого. Он не только становится заметным, но и запоминается ярким контрастом взрыва эмоций и спокойствия.

Удивительно уместным кажется здесь внесюжетный персонаж Дмитрия Караневского, который, словно тень или фантом, возникает посреди монолога и также внезапно исчезает, пропев несколько строк песни, станцевав или просто пройдясь по сцене. Он существует как-то отдельно и от сюжета, и от общего настроения. Он находится где-то на уровне мечты, фантазии или даже сна героини. Одетый в черный фрак, с выкрашенным белой краской лицом и длинными, торчащими в разные стороны усами, он вызывает то смех, то умиление, но этим нисколько не сбивает действие.

Девушки, сидящие вокруг сцены не «ждут своей очереди», а проживают каждую сцену вместе с актрисой, играющей Машу в данный момент. Они ловят каждое слово, реагируют на каждую интонацию, следят за каждым движением. Они представляют собой единый организм, они — одно целое, один человек. Прожить каждую сцену должны все восемь, потому что в финале они сядут в один ряд на перевернутые скамьи и будут говорить уже не по очереди, а вместе, подхватывая друг друга на каждой фразе. Тут они окончательно сольются воедино и будут говорить на одном дыхании.

После окончания спектакля «Семейное счастье» в гримерку к актерам было не прорваться. Ребята делились друг с другом впечатлениями, их поздравляли, им дарили цветы, педагоги тут же успевали кратко прокомментировать игру каждого. Все пребывали в эйфории после только что сыгранного спектакля и под этой бурей эмоций, перебивая друг друга, немного рассказали нам о его создании.

— Как появился этот спектакль?

— Это был наш госэкзамен по сценической речи, который мы сдавали летом. Но тогда это еще не был спектакль. А именно то, что вы сегодня видели на Малой сцене, мы стали делать с начала учебного года, два месяца назад.

— То есть спектакль создан из этюдов?

— Нет, это не был этюдный метод. Это была конкретная работа со словом и мыслью. Наш педагог разделила текст Толстого, подобрала его для каждой из нас. Потом мы с ней вместе стали работать с этим текстом, сокращать его, изменять. А дальше было оживление образов.

— Каждая из вас играла то, что ей ближе?

— И да, и нет. Педагог же нас хорошо знает, она подбирала отрывки именно под каждую из нас, то есть да, то, что ближе. Но вместе с этим она еще и давала нам то, что нам труднее, чтобы мы учились, развивались.

— В спектакле появляется персонаж, которого у Толстого нет. Откуда он взялся?

— Да, он у нас родился позже. Между собой мы его называем «Голубчик» (смеются). Это некий завуалированный Маркиз Д. Дима, давай, сам расскажи про своего персонажа!

— Это такая несерьезная затея и очень неожиданная. Как вы сами видели, это Некто, Mr. Nobody. В какой-то мере искуситель, наверное. Это образность, как воплощение мечты, желания. Это мысль, которая пролетает и тут же улетает. Ее, Маши, сомнение, и в то же время ее мечта и надежда. Я сам не могу это охарактеризовать, где-то внутри я знаю что это, но словами передать не могу. Это на уровне ассоциаций — для каждого свое. Вот вы посмотрели спектакль и для себя поняли, кто я.

— Вопрос к девушкам. Наверное, сложно передавать роль из рук в руки, а в финале проживать все вместе, как единый организм?

— Это сложно. Но, это, пожалуй, самая важная штука в профессии. И то, что с нами делает Татьяна Владимировна — это просто сумасшествие. В хорошем смысле слова, конечно. Наша задача быть в одном. Включение каждой должно быть постоянное. И если мы этого делать не будем, то просто ничего не получится. Зато этот спектакль — как проверка: если не получается, значит мы не включены друг в друга, значит мы не одно. Смысл в том, что одна женщина на каждом этапе своей жизни разная. И чтобы у нас получилась именно одна женщина, мы все должны быть одним целым.

— Сегодня это включение у вас получилось!

— На самом деле, нам еще нужно расти, развиваться. Это премьерный показ, спектакль еще сырой. Нам еще не хватает жизненного опыта, нутра, глубины и понимания. Но мы работаем над собой!