Премьера «американской» оперы Джакомо Пуччини прошла на Новой сцене Мариинского театра в рамках ХХVII фестиваля «Звезды белых ночей». Опера — гостья в Петербурге поистине долгожданная. В нашем городе ее не было с мая рокового 1941 года — перед самой войной она была поставлена на подмостках Малого оперного театра. А на главной оперной сцене города ее не было вообще никогда.

И вот свершилось. «Девушка с Запада» при помощи маэстро Валерия Гергиева добралась до Петербурга через 109 лет после ее премьеры на сцене «Метрополитен-оперы». Тогда спектакль стал первой мировой оперной премьерой главного театра США. Достаточно сказать, что дирижировал оркестром Артуро Тосканини, а главную мужскую партию разбойника Джонсона — Рамиреса пел Энрико Карузо. История утверждает, что первая постановка имела колоссальный, невиданный дотоле успех: восторженная публика вызывала автора и исполнителей на поклоны добрые полсотни раз. Что же, в Петербурге успех на первых двух спектаклях также был грандиозным — пятнадцатиминутная, если не дольше, овация, многоголосое и долгое «браво!» зрительного зала.

Пуччини, который не отличался плодовитостью Верди, спустя целых шесть лет после его «японской» оперы — блистательной «Чио-Чио-Сан» — взялся за «американскую» оперу. Музыка совершенно свежая и новая для композитора, с элементами американского и индейского мелоса, хотя почерк Пуччини узнается тут же — и в оркестровке, и в модуляциях мощной и страстной увертюры. В любовных дуэтах-вальсах Минни и Джонсона заметно влияние вагнеровского «Тристана», а в оркестровых фрагментах — импрессионистских гармоний Дебюсси.

Образ хозяйки салуна, в котором отдыхают, пьянствуют, играют в карты и дерутся калифорнийские золотодобытчики середины позапрошлого века, молодой и невинной, но при этом по-американски очень самостоятельной и страстной девушки Минни, по сути, родствен прежним идеальным женским образам Пуччини — Тоске, Мими. И радикально отличается от куртуазной и эгоистичной Манон. В образе Минни есть даже религиозный, пророчески-библейский подтекст: она видит свой долг в помощи ближним и в спасении грешников. «Нет такого грешника, который не мог бы спастись!» — патетически поет Минни.

В Минни влюблены все и каждый, но особенные виды на нее имеет местный шериф Рэнс, считающий себя полновластным и единственным хозяином всей этой земли. Но она ищет чистой и единственной любви — ¬такой, какую видела в детстве у отца и матери. И встречает ее, когда в салун передохнуть приходит незнакомец: когда-то в горах он подарил ей веточку жасмина и ранил ее сердце навсегда. Он представляется Диком Джонсоном, хотя на самом деле — это главарь банды мексиканцев Рамирес. Настоящий катарсис происходит, когда бандит, почувствовав душевную чистоту Минни, отказывается от своего замысла ограбить салун, и второй раз, когда Минни прощает Джонсона за его обман, и в третий — в драматически очень эффектном финале, когда золотоискатели ради Минни прощают Джонсона и отпускают влюбленных на все четыре стороны.

Поставил спектакль приглашенный из Франции хорошо известный и в Европе, и в России оперный режиссер Арно Бернар. Он сделал уже вторую после ослепляющей своей роскошью и феерическим балетным актом «Сицилийской вечерни» Верди постановку в Мариинском театре. Мэтр Бернар в одном лице — режиссер-постановщик, автор декораций и художник по костюмам, и это на самом деле здорово, потому что на сцене все компоненты пребывают в полнейшей гармонии. Например, изящно и оригинально Бернаром решен так называемый лошадиный вопрос, актуальный для любой постановки «Девушки». Он подан в стиле чеховского ружья из «Дяди Вани», повешенного в первом акте на стене для того, чтобы выстрелить в пятом. В первом акте «Девушки» два изысканных вороных скакуна с ковбоями-всадниками проносятся за декорациями, между дверьми салуна «Полька» и заснеженным лесом. В финале этих благородных животных выводят под уздцы на авансцену, чтобы на них в будущее умчались влюбленные — хозяйка салуна Минни и раскаявшийся бандит Джонсон.

Сам мэтр Бернар в одном из своих интервью говорит об опере так: «В „Девушке с Запада“, сложнейшей и самой многолюдной опере Пуччини, семнадцать солистов, не каждый театр может поставить такую команду, да еще несколько составов. После „Сицилийской вечерни“ я осознал, насколько огромны ресурсы Мариинского, сколько певцов высокого уровня можно занять в спектакле, каковы фантастические технические возможности. Мы ставим сложный спектакль с огромным количеством бутафории, костюмов, статистов — это важно для моего „кинематографического“ стиля. Мы долго обсуждали с маэстро Гергиевым разные названия, но пришли к той опере Пуччини, которая еще никогда не ставилась в Мариинском».

Что касается пения и актерской игры солистов — наиболее убедителен любимец оперной публики баритон Кирилл Жаровин, хорошо знакомый по его ролям в «Зазеркалье» и поющий партию шерифа Джека Рэнса. Артистизма ему не занимать, а его голос способен соревноваться с вагнеровским составом оркестра «Девушки с Запада», чего, к сожалению, нельзя сказать о красивых, но не таких сильных голосах сопрано Анны Маркаровой и тенора Дениса Закирова. Очень хочется надеяться, что именно эта постановка великой оперы гениального Пуччини войдет в репертуар театра на долгие годы и будет радовать наших детей и внуков.