Головой, собственно, и ограничена сценография художника Алексея Левданского. А больше ничего и не надо. Голова отколота от гигантской статуи Афродиты, лежит на щеке и занимает собой почти все пространство небольшой сценической коробки «Зазеркалья». Притом внутри голова пустая, состоит из трех частей, которые разъезжаются на колесиках, так что богинины нос—щеки—волосы легко превращаются в живописные уступы на морском бережку, где в свободное от съемок время нежатся на солнышке члены разудалой киногруппы.

В них режиссер Александр Петров превратил персонажей знаменитой оперетты Оффенбаха. Композитор вместе с либреттистами Мельяком и Галеви сочинил ехидную пародию на пышную помпезную «античную» оперу про похищение Парисом Елены Прекрасной, к тому же полную аллюзий на современные авторам политические обстоятельства Франции.

Петров заменяет то, что было понятно парижскому зрителю 1864 года, на понятное нам. В конце хор негодующих ширнармасс выходит с плакатами по-гречески, однако можно разобрать «Ангела Меркель», на видеопанелях по бокам сцены — фотографии реальных демонстрантов из этой евросоюзной страны-бедолаги. Видео и прочие технические прибамбасы, которыми в процессе прошлогоднего капитального ремонта в изобилии начинили «Зазеркалье», весьма оживляют действие. Жрец Зевса Калхас стал режиссером, Агамемнон — оператором, и мы одновременно видим процесс съемок и то, что как бы берет камера Агамемнона, в видеопроекции. У Оффенбаха цари Эллады собираются (под популярный марш, один из хитов этой оперетты), чтобы разгадать шараду, наградой победителю будет благосклонность Елены — а что первым приходит в голову при словах «интеллектуальное состязание»? Правильно, «Что? Где? Когда?» — и эта сцена стилизована под ристалище телезнатоковна панелях, само собой, пыжится пучеглазая сова. Море, пламя, корабль, на котором Парис приплывает, чтобы осуществить свою любовную авантюру, и дирижабль, на котором он умыкает Елену, явлены воочию — с помощью видео.

Однако спецэффектные радости не заслоняют живых артистов, но гармонируют с ними. Спектакль — одновременно экзамен студентов четвертого курса профессора Петрова в Театральной академии, и многие из них заработали пятерку. Игорю Кролю еще предстоит одолеть заковыристые вокальные украшения партии Париса, но в целом его тенор звучит так же свежо, как сам он выглядит, этот Парис — достойный партнер актрисы труппы «Зазеркалья» Анны Смирновой, которая на премьере заменила в заглавной роли заболевшую студентку. Егор Прокопьев — Калхас поет красивым сочным бас-баритоном, притом он реактивен, эксцентричен, в нем есть настоящее опереточное brio. А уж в трио мужа Елены продюсера Менелая (Кирилл Мелюкштис), Калхаса и Агамемнона (Александр Сикорский) — когда последние двое убеждают первого не губить фильм и всю киностудию своей настырной ревностью — ребята зажигают так, что подмостки дымятся. Ладный ансамбль дополняют еще качок Ахилл (Андрей Дудин), два Аякса (Леонид Нечаев и Фан Дин) — на этой картине они работают хореографами, а потому… Что первое приходит в голову? Правильно, представляют собой крепкую гей—семью, — и околокиношный тусовщик Орест (Кристина Фуш, Оффенбах написал эту партию для меццо—сопрано).

Пока, к сожалению, точно и ярко поставленные и сыгранные сцены перемежаются с приблизительными и вяловатыми. И у молодого дирижера Алексея Ньяги в волнах механистически-однообразного напора тонут многие изящные тонкости и очаровательные хрупкие нюансы музыки. Но студентам учиться еще 1,5 года, так что у спектакля есть время расти.