Боюсь, это предмет ведения уже не рецензента, а, скорее, психоаналитика. Судите сами. Под Новый год некто Анна Матисон дебютирует в Мариинском театре (и в театре вообще) в качестве сценографа, художника по костюмам и даже режиссера-постановщика оперы Римского-Корсакова «Золотой петушок». Где среди прочего царь Дадон поет: «Пусть, ни мига не теряя, принесут мне попугая». Из каковой невинной реплики в спектакле вырастает целый персонаж — Попугай, чья роль становится одной из главных: он (вернее, она — Попугая изображает дама) красной нитью прошивает оставшееся действие, вступая в не очень понятные, но выглядящие весьма пикантно взаимоотношения с заглавным Петушком (он — тоже дама). Проходит пара месяцев, и головокружительная карьера г-жи Матисон делает еще один виток — теперь она предстала автором либретто и художником двух одноактных балетов по сказке Феликса Зальтена про олененка Бемби. Открывается занавес второго — «В джунглях» — и через все джунгли по диагонали висит гигантская голова… кого бы вы думали? Попугая! Интересно, что бы тут сказал доктор Фрейд.

Остальные декорации тоже выдержаны в попугайской расцветке. В воздухе парят циклопических размеров цветы, свисают лианы, на заднике мельтешит видео, и периодически все заливает густой фиолетовый свет. Под стать и костюмы: все краски радуги, все фасоны, у олених пятнистые чулки до середины бедра, будто они собрались жарить канкан в Мулен Руж, охотники фигуряют то в колониальном стиле, то в килтах (так это джунгли или Шотландия?), а у Старого Вожака и у ставшего впоследствии вожаком Бемби здоровенные ветвистые рога растут отнюдь не из головы, но из зада. Не приму возражения: мол, детям такое нравится. Врожденного вкуса — в отличие от, например, музыкального слуха — не бывает, он лишь воспитывается. Тут предыдущему поколению детей повезло больше: некогда в том же Мариинском театре шла реконструкция «Спящей красавицы» Петипа 1890 года с прекрасными, исполненными изысканного вкуса костюмами Ивана Всеволожского.

Однако мы не на дефиле, но в балете. Когда в позапрошлом году танцовщик Антон Пимонов представил свой балетмейстерский дебют — «Хореографическую игру 3×3», это была попытка языком пластики и с помощью выбранной им музыки (немецкого композитора XIX века Пиксиса) рассказать о своих мыслях и чувствах. То есть художественно доброкачественное действие. Выбор музыки Андрея Головина к радиоспектаклю «Бемби» и Александра Локшина к фильму «Тропою джунглей» принадлежит Валерию Гергиеву (он же дирижировал премьерой), либретто сами знаете чье. В этой ситуации Пимонов, конечно, не сочиняет собственное произведение, уж тем более не изобретает собственный хореографический язык, а комбинирует движения, основываясь на опыте, приобретенном за 15 лет на сцене. Технически грамотно, можно сказать — логично, а можно — предсказуемо. «Оленята носятся по лугу, играя в догонялки» — балерина и два кавалера прыгают синхронные жете; «Ронно вызывает приятеля на бой, но победителем из поединка выходит Бемби» — тут соперники, само собой, поочередно прыгают револьтады. Хотя случаются и остроумные придумки — к примеру, стреляющие охотники выстраиваются группой, явно пародирующей «Аполлона» Баланчина. Эти же охотники, кстати, «В джунглях» подстрелили зоозащитника Егеря, но являются светлячки (танцовщицы в светящихся балахонах с бахромой) и одним только своим чудодейственным сиянием исцеляют бедолагу. Тут и вампуке конец — впрочем, апофеоз поставлен беспомощно и рутинно, даром что в оркестре, разумеется, тутти на трех форте.

Премьера открыла XV фестиваль балета «Мариинский», в программе которого еще, в частности, очередной воркшоп молодых хореографов (21 марта). Спасибо этой мастерской, в свое время открывшей Пимонова, — понадеемся, что и нынче она окажется результативной.