На новой сцене БДТ, в старинном Каменноостровском театре Андрий Жолдак поставил «Слугу двух господ» Гольдони, но отошел так далеко от оригинала, что спектакль во избежание обвинений в искажении классики решили назвать уклончиво «Zholdak dreams. Похитители чувств».

Новый спектакль Жолдака во многом продолжает его «Мадам Бовари», поставленную в Антрепризе имени Андрея Миронова. Даже организация пространства повторяется: выгороженный павильон с дверью в задней стене и окнами справа, служащими порталом в другие миры. В «Мадам Бовари» оттуда появлялась таинственная наперсница Эммы, её второе «я» родом из будущего. Теперь за высокими окнами полыхает неземной свет и происходит что-то такое волшебное, что все прижимаются к стеклам и только восхищенно вздыхают.

Главных героинь тоже две, только это не персонажи Гольдони, а две молодые девушки, именуемые Черными ангелами (Александра Магелатова и Надежда Толубеева). Именно они вершат судьбы людей, беспардонно вмешиваются в их жизнь, устраивают счастье или наоборот — ввергают в пучину бед. То есть распространенные трюизмы вроде «браки свершаются на небесах» тут обретают совершенно конкретное содержание.

В «Мадам Бовари» виновниками страданий Эммы были два молодых бога, заразивших ее вирусом высокой страсти ради чисто научного эксперимента. Идею космического детерминизма Жолдак продолжает развивать и в новом спектакле. Тут призраки из других миров проникают в тексты и персонажей Гольдони, искажая их черты и заставляя плясать под свою дудку. Вместе с ними в мирную комедию дель арте врывается энергия насилия. Бессмертные ангелы играючи расстреливают друг друга, получая от этого явное сексуальное наслаждение, и готовы ради шутки пристрелить и кого-нибудь из героев.

В авторском предисловии к спектаклю Жолдак объясняет с экрана, что после семи дней репетиций «Слуги двух господ» отчаянно заскучал и решил отключить свое рацио, выпустив на свободу поток ассоциаций и вольных фантазий. Правду говоря, подобным потоком сознания является почти любой спектакль этого режиссера. Но на этот раз путь интуитивного познания завел его почему-то в дебри массовой культуры. Именно образы масскульта разъедают и разрушают изнутри комедию Гольдони. Во втором акте волнующая инфернальная тематика вытесняется парадом-алле по мотивам американских блокбастеров: «Чужой», «Матрица», «Люди в черном», «Терминатор»…

Связь с кинематографом подчеркивает специальная озвучка — почти за всех персонажей здесь говорят двое актеров, Полина Дудкина и Сергей Стукалов, сидящие у микрофонов спиной к залу. Озвучивают они не только слова, но и кряхтенье, вздохи, чавканье — и этот прием, с одной стороны, создает ощущение экранного натурализма, но с другой — работает на остранение. Ведь Жолдак в том же вступлении настойчиво напоминает, что театр — это не реальность, а лишь игра.

Еще одно ноу-хау, сочетающее киношные приемы и театральную условность, — это наложение звуковых эффектов. Им режиссер активно пользуется со времен финской «Анны Карениной»: там Вронский с грохотом долби-стерео разбивал невидимые стены, отделяющие его от Анны, а та с потусторонним скрежетом затягивала его на аркане в свое Зазеркалье. Здесь черные ангелы громко хлопают невидимыми крыльями и сковывают влюбленных воображаемыми цепями Гименея, гремящими как тяжелые кандалы.

В этой работе Жолдак обращается в основном к молодой аудитории и полагает, что говорит с ней на одном языке. Но при этом с головой выдает свою зависть к возможностям кино и, возможно, мечту снять какой-нибудь убойный триллер, а не возиться с персонажами Гольдони, которые ему явно не интересны. Они сиротливо бродят по сцене в поисках забывшего их автора и не знают, куда двигать сюжет, застрявший на первой сцене. Молодые актеры играют хорошо, чисто отрабатывая свои партии, но каждая из них сделана в своем ключе, без заботы о целостности ансамбля.

Семейство доктора Ломбарди представлено как клан сицилийской мафии, имеющий дела с неким Кастелуччи (шутка специально для искушенных театралов), но при этом Иван Федорук (Сильвио) снимает рисунок с итальянских фильмов о темпераментных гангстерах, а Максим Бравцов (доктор Ломбарди) играет классического персонажа площадной комедии масок с обязательными гэгами вроде обильной отрыжки. Панталоне (Андрей Аршинников) сделан потешным трансвеститом, а Флориндо (Дмитрий Мурашев) превращен в киборга, от которого отскакивают пули. Задаваться вопросом «почему» тут бесполезно — раз это сны, фантазии, то с них и взятки гладки. Этим же, видимо, объясняется и внезапный, обрывающий действие финал — ну что делать, разбудили…