Премьерой Валерия Фокина «Один восемь восемь один» в Санкт-Петербурге открылся новый сезон Александринского театра и XII Международный фестиваль «Александринский». Фестиваль, вскоре после начала лишившийся важной строки в афише, своего финала — «Войны и мира» Римаса Туминаса, представил, кроме новой работы худрука Александринки, постановку Псковского театра драмы имени А.С.Пушкина «Смерть Тарелкина», Татарского театра имени Г.Камала «Муть. Мухаджиры» и два спектакля Саха театра имени П.А.Ойунского из Якутска — «Шесть персонажей в поисках автора» и легендарный «Король Лир». Офф-программа фестиваля включала историческую часть — лекции Дмитрия Яновского и Александры Фарафоновой об Александре II и Александре III, документальный фильм о создании спектакля «Один восемь восемь один», паблик-ток о Псковском театре, творческую встречу с главным режиссером казанского театра Фаридом Бикчантаевым, мастер-класс Андрея Борисова.

Итак, на арену выходит История. Она — элегантная дама в черном, красиво двигается и улыбается, как спортсменка, удачно выполнившая упражнения со сложными элементами. Уходит с трофеями. А потом выходит снова, как в первый раз. Может, ее тогда не расслышали? Недопоняли? Так она повторит. И — станцует.

В Александринском театре премьера. Пьесу Бориса Акунина поставил Валерий Фокин. «Один восемь восемь один» называется спектакль. Зеркалит цифры. Великолепный зал когда-то императорского театра душно замкнут. Зеркалит сам себя. Две царские ложи, и мест «за креслами» в два раза больше, а вместо привычного партера — цирковой манеж, красная арена, камерное пространство круга, открытое всем взорам, в котором никуда не спрячешься, из которого никак не выйдешь.

Акунин, мастер исторического романа с детективной интригой, на основе архивных материалов рассказывает в пьесе о нескольких днях трагического марта 1881 года, когда был убит император Александр II. В ней есть все от хорошей литературы для сцены: прописанные характеры героев, интрига, любовь, глобальные вопросы о судьбах Родины, завязка, кульминация и развязка. Она не перегружена документами, а главные действующие лица — русские цари Александр II, его сын Александр III, их жены, министр внутренних дел Лорис-Меликов и обер-прокурор Синода Победоносцев — показаны автором обычными людьми со страхами, драмами, потерями и обретениями.

Валерий Фокин, выведя действие из классической сценической коробки на цирковую арену, и решает спектакль как цирковое представление. Череда трюков, сменяющих друг друга в быстром темпе, лихо закрученный исторический сюжет. Здесь есть конферансье, или камер-лакей (Евгений Капитонов), у которого путается под ногами коверный клоун (Дарья Клименко). Карету возит по кругу живой пони. Есть сеанс предсказательницы Блаватской (Иван Супрун), пророчащей России страшные бедствия. Есть медведь (правда, все-таки, не настоящий, а сыгранный Степаном Балакшиным), и, наконец, есть река, в которой царь ловит живую рыбу. Люстра сверкает разноцветными огнями, а в одной из царских лож располагается оркестр. Столь любимые Фокиным «мейерхольдовы арапчата», безмолвные слуги просцениума в черном, выносят и уносят реквизит, и арена становится то великосветской гостиной, то кабинетом императора, то петербургской улицей, то залой заседания министров, то выставкой макетов. Работа сценографа Алексея Трегубова безупречна, хороша и музыка, написанная для спектакля Вячеславом Бутусовым.

Ощущения перегруженности сценическими средствами не возникает, потому что все эти приспособления и трюки сбалансированы крупными, серьезными актерскими работами. Иван Волков играет императора Александра II, Иван Трус — императора Александра III, два Ивана в ролях двух Александров тоже зеркалят друг друга. Оба тяготятся своим присутствием на этой арене и мечтают жить спокойной семейной жизнью, у обоих возникает усталость от власти, только у одного — в конце царствования, а у другого — сразу, в начале. Оба мучаются ночными кошмарами и страхом за жизнь свою и близких. Оба любимы женами. Княгиня Юрьевская, морганатическая супруга Александра II (Анна Блинова), нерв-ная, ломкая, очаровательная, не стесняясь, вмешивается в государственные дела и, очевидно, не прочь стать императрицей. А ставшая ею Мария Федоровна (Василиса Алексеева), обнимая мужа, Александра III, шепчет, что всегда боялась этого мига — перестать быть «Вашим Высочеством» и стать «Вашим Величеством».

Горестно обращается куда-то вверх уцелевший после первого взрыва 1 марта 1881 года Александр II: «Что же вы, братцы, делаете?». Но Дама в черном, неотступно следующая за его каретой, поднимает руку и раздается второй. Тащит за собой через весь зал свою царскую мантию новый император Александр III и долго, молча сидит потом на арене рядом с телом погибшего отца. Он хочет помиловать убийц, этих мальчиков из хороших семей, бросающих бомбы в царей, начать свое правление с милосердия, перестать проливать кровь за кровь, разорвать этот круг. Но все та же Дама в черном уже выкатила виселицу, а царь снова и снова видит во сне отца и почему-то поезд, сходящий с рельсов… Милосердие показалось слабостью, решение не было принято, да и манифест был подписан не тот.

Главная интрига спектакля раз-ворачивается на самом деле вовсе не вокруг смерти императора, а вокруг его последнего манифеста, который вошел в историю под условным названием «Конституция Лорис-Меликова». Проект предполагал постепенные шаги к конституционному ограничению абсолютизма в России и должен был быть вынесен на обсуждение Совета министров в начале марта. Через полтора месяца после гибели Александра II новый император опубликовал другой манифест — «О незыблемости самодержавия». Чем это закончилось в итоге для самодержавия — не тайна.

Петр Семак в роли Михаила Лорис-Меликова, всесильного министра внутренних дел — единственный в современном костюме среди героев в исторических сюртуках, мундирах и цилиндрах, — выглядит совершенно сегодняшним чиновником. Постоянное присутствие рядом с ним возникающих из ниоткуда людей в штатском с докладами вызывает и вовсе тяжелые ассоциации. Именно он убеждает сначала одного царя, а затем и другого в необходимости реформ.

Реакционер Константин Побе-доносцев, резонер с остренькой бородкой, сыгран Андреем Калининым эдаким чертом из табакерки. Людей в штатском рядом с ним нет, но осведомлен он обо всем и обо всех не хуже своего политического противника. Он путается в бумагах, запинается и машет руками, а потом вдруг появляется в царской ложе и легко объясняет Александру III страшные последствия возможных свобод. Политическая дуэль происходит без прямого конфликта, но решение принимает все-таки конкретный человек. Последствия этого решения задевают всех.

«Куда бы повернулось колесо истории, если бы Александр III дал ход отцовскому манифесту?» — спрашивает автор пьесы. «А никуда — отвечает спектаклем режиссер, — потому что это не колесо, а замкнутый круг».

Двигаясь по кругу, можно только пойти в обратном направлении, пока не закружится голова. Вот она и ходит по нему — актриса Олеся Соколова, Дама в черном. История, наряженная смертью. И мы вместе с ней.