Если Иван Иванович, который имел глаза чрезвычайно зоркие, первый замечал лужу или какую-нибудь нечистоту посреди улицы, что бывает иногда в Миргороде, то всегда говорил Ивану Никифоровичу: «Берегитесь, не ступите сюда ногою, ибо здесь нехорошо». С этой реплики начинается «Опера о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Геннадия Банщикова, составившая вторую часть гоголевского диптиха, названного «От Петербурга до Миргорода». Премьера его прошла во вторник в детском музыкальном театре «Зазеркалье» — и доказала, что, вопреки распространенному мнению, по сочинениям современных композиторов можно сделать вполне зрительский спектакль.

Опера Банщикова написана 40 лет назад, имеет сценическую историю (в том числе к ней обращался и постановщик нынешней версии художественный руководитель «Зазеркалья» Александр Петров). «Шинель» Ильи Кузнецова явилась публике впервые. Музыка 34-летнего композитора, ученика Бориса Тищенко в Петербургской консерватории, оказалась весьма пригодной для театра: яркой, мелодичной, захватывающей. Она ловко балансирует на той самой свистящей согласной, которая, как заметил Набоков, составляет разницу между комическим и космическим.

Чиновники — сослуживцы Акакия Акакиевича лихо отплясывают кадриль с некой бойкой дамочкой, с которой потом уединяются для недвусмысленных приятностей. Значительное лицо, воздвигающееся на верхотуре, распекает Акакия громовым басом, зеленая грудь его мундира разматывается вниз многометровым полотнищем — потом такой же, но белой тканью упадет ночная рубаха призрака Башмачкина, отнимающего у генерала шинель. Гротескные фантасмагорические приемы, которые режиссер сочиняет в полном соответствии с музыкой и с текстом Гоголя, обрываются трагической сценой горячечного бреда и смерти Акакия: здесь композитор написал надрывающую душу заупокойную молитву, которую проникновенно поет Елена Попель — хозяйка башмачкинской квартиры. Столь же проникновенно играет Акакия Акакиевича Андрей Матвеев, находя для своего жалкого героя точную пропорцию обоих значений слова: жалкий — ничтожный и вызывающий жалость.