В театре «Приют комедианта» поставили одну из лучших и уж точно самую востребованную романтическую пьесу мирового репертуара — «Сирано де Бержерак» Эдмона Ростана. В отличие от своих старших современников-мучеников, Верлена и Рембо, Ростан прожил почти безоблачную жизнь: с единственной женщиной, поэтессой третьего ряда Роземондой Жерар, он словно бы переместился в эпоху плащей и шпаг. Страстный театр, разыгрываемый этой парой, был достоянием литературного Парижа конца XIX века — их патетичные письма друг к другу современники заучивали наизусть. Стихотворная драма «Сирано де Бержерак» — это именно что театральная игра, ловкая, стремительная, изящная, как дуэль в романах Дюма (в начале пьесы Ростана даже появляется д’Артаньян, чтобы, сделав комплимент Сирано, исчезнуть навсегда). Вот эта-то игра в романтику и безукоризненное благородство и привлекла молодую команду, которую собрал подающий надежды режиссер Андрей Корионов.

Плащи, ботфорты, шпаги и шляпы на месте, и актеры при этом не выглядят ряжеными. Главный элемент сценографии Ирины Долговой — широкие доски, из которых сложены стены, — время от времени с грохотом падают, отбивая поворотные моменты действия. В музыке — стук каблуков и звон остро отточенного металла. Все это служит гармоничным аккомпанементом к отменным стихам и сюжету про небывалый любовный треугольник: поэт и бретер Сирано де Бержерак влюблен в свою кузину Роксану, а та с ума сходит по красавчику Кристиану — и последний принимается ухаживать за девицей с помощью писем в стихах, которые, жертвуя своим сердцем, сочиняет Сирано.

На роль Сирано де Бержерака приглашен Андрей Носков, известный широкой публике как звезда сериала «Кто в доме хозяин». И как ни странно, глядя на него, вспоминаешь не героя ситкома, а сына античного героя Тесея Ипполита, которого актер сыграл в «Федре» БДТ, одном из лучших трагических спектаклей нашего времени. Знаменитый непомерный нос Сирано в спектакле Корионова не физическое уродство, а психологический комплекс. Выгоняя со сцены плохого артиста Монфлери, Сирано — Носков снимает с него накладной нос, напяливает его на лицо, как карнавальную маску, и прячется в него, как устрица в раковину, всякий раз, когда бывает уязвлен.

Другие артисты тоже впечатляют. Павел Чинарев, до сих пор игравший на этой сцене подростков со сложной судьбой, надев перевязь и взбив кудри, словно бы вырос на десяток сантиметров — прежде всего, профессионально. В роли графа де Гиша, высокопоставленного подлеца, домогающегося Роксаны, просто-таки купается Александр Кудренко, прямо по Станиславскому отыскивая, где же в этом ничтожном интригане упрятано достоинство, — и ведь находит. Ну а Роксана Екатерины Клеопиной на глазах зала превращается из смешной девчонки в даму, умудряясь не утратить при этом ни отваги, ни вкуса к жизни. К счастью, артисты не пытаются убедить публику, что та перенеслась во Францию XVII или даже XIX века, не давят ни патетикой, ни нарочитой серьезностью. На сцене современные молодые люди, которые с любопытством, азартом и самоиронией пробуют на зуб возвышенные образы и манеры, давно вышедшие из моды. Добавьте сюда артиста Сергея Вензелева, который играет всех второстепенных персонажей, включая монашку и дуэнью, — и вы получите тот жанр, который прописал Ростан: героическую комедию.

Что в спектакле пока не выходит, так это как раз драматичные сцены. Длиннющие монологи Сирано в начале (когда он узнает, что нелюбим) и финале (когда смертельно раненный поэт является в парк монастыря Святого Креста и беседует там со смертью) попросту не придуманы постановщиком. Режиссерские ошибки на сцене легко диагностируются по трем актерским проявлениям: пафосности, крикливости и нервному напряжению вплоть до спазма в горле. Словом, чтобы довести спектакль до кондиции, остается немногое, но главное. Добиться военной четкости в мизансценах и чтении стихов — любая запинка в ростановском тексте равноценна пропущенному удару клинка. И определить место ключевых составляющих сюжета — любви и смерти.