В Театре на Васильевском режиссер Владимир Туманов поставил «Мещан» Горького. «Жизнь ломает людей без шума, без криков… без слез… незаметно», — говорится в пьесе. Но на сцене восклицают, кричат, орут — порой на самом высоком forte. Напрасно: никто никому не поможет, оскудения любви не превозмочь.

Первая премьера юбилейного, тридцатого, сезона этого театра относится к разряду чрезвычайно сложных. Во-первых, это Горький, очень непопулярный нынче автор. Население, даже читающее, почти полностью оставило его в прошлом вместе со школьным курсом по литературе. Во-вторых, сама пьеса не самое сильное произведение писателя, особенно с позиции нового времени, предпочитающего яркость и «клиповость». Наконец, то самое новое время само по себе — ну что может быть актуального в пьесе с реалиями начала прошлого века на фоне современных театральных провокаций и фильмов, снятых на камеру мобильного телефона?

Туманову — удалось. И подобрать роскошный актерский состав, и расшевелить зрителей, и, в конце концов, доказать, что «Мещане» сейчас актуальны как мало когда ранее.

К понятию мещанства намертво приклеилась негативная коннотация, и это до сих пор играет злую шутку с теми, кто в свое время хотя бы поверхностно пробежался по тексту пьесы. Ведь, по сути, мещанами были наши родители, ими остаемся и мы, нынешние горожане. Мещанами, скорее всего, будут и наши дети. «В городах обитают мещане, которые упражняются в ремеслах, в торговле, в художествах и науках. Сей род людей… от которого государство много добра ожидает». Это определение, данное Екатериной II в 1767 году, вряд ли так уж устарело.

Никакого добра не следует ожидать от семейства Бессеменовых — ни государству, ни обществу, ни самим членам этой зажиточной семьи. Глава семейства Василий Васильевич (Юрий Ицков) живет своей правдой, еще вчера казавшейся незыблемой. Но куда-то делись уважение, понимание и любовь детей. Почтенная Акулина Ивановна (Надежда Живодерова) в отличие от мужа обижается не так сильно. Ей легче: понимает меньше, да и истовая вера держаться помогает.

И дети не менее несчастливы, чем родители. Картину дополняют персонажи, готовые заострить действие и при случае дидактично резюмировать ситуацию, сказать «правильные» слова. Это торговец певчими птицами Перчихин — сам с «кукушечкой» в голове, и нахлебник семейства певчий Тетерев — типичный представитель плеяды «лишних людей».

По счастью, от горьковского дидактизма в спектакле не остается и следа. Перед зрителем — живые люди. Каждый со своей правдой и с собственными трагическими несовпадениями. Из атрибутов мещанства — большой абажур над обширным семейным столом да лимонное дерево в кадушке. В это камерное пространство режиссер запускает множество страстей и заставляет их подниматься до шекспировского уровня. Никто не хочет и, пожалуй, не в состоянии услышать другого.

Даже романсы в спектакле звучат исступленно. Все это, конечно, картины более чем вековой давности. Но атмосфера глубокого нравственного дискомфорта и взаимной нелюбви никуда не делась и сегодня. Более того — она усугубилась, так как время идет все быстрее и жизнь не успевает за ним. Первое компьютерно-мобильное поколение, отринувшее наследие тех, кто вырос вне пределов цифровой революции, уже само прогибается под напором собственных детей, которые не мыслят себя без Интернета в кармане. Думается, эта аналогия имеет и обратную силу. Имей персонажи «Мещан» по смартфону, они бы перегрызли друг другу горло в соцсетях уже к концу первого действия.

Вопрос об исходе остается открытым — если ответ вообще существует. За возможность задуматься о главном нужно поблагодарить как режиссера, так и актеров. Екатерина Рябова представила идеальную Татьяну — чисто по-горьковски издерганную и несчастную. За комические штрихи нужно сказать спасибо Оксане Кудлай, вышедшей на сцену в образе кухарки Степаниды. Надежда Живодерова в роли Акулины Ивановны внесла в спектакль ноту драматургии Островского.

Говоря о премьере в Театре на Васильевском, невозможно не вспомнить об одном из лучших спектаклей товстоноговского БДТ. После тех знаменитых «Мещан» с Лебедевым, Призван-Соколовой, Поповой, Лавровым, Рецептером и другими звездами труппы в нашем городе никто не ставил пьесу целых 52 года. Сам Георгий Товстоногов признавался, что толчок к «Мещанам» он получил от абсурдистского театра, предметом которого становится бессмысленность — та же, что определяет и бытие семейства Бессеменовых. Старик в попытках спасти свой мир цепляется за вещи. «У Горького шкаф — символ страшной жизни», — писал Товстоногов. И в новых «Мещанах» стоит резной монументальный красавец, смахивающий на массивное надгробие.

Туманов далеко не во всем наследует Товстоногову. «Я искал во всем спектакле сочетания трагического и пошлого. Если бы мне нужно было найти жанровое определение спектакля, я затруднился бы это сделать. Но стиль его я определил бы несуществующим словом — трагипошлость», — писал руководитель БДТ.

Пошлое мещанство в новом спектакле зритель вряд ли увидит. А вот трагедии — хоть отбавляй. Стержень постановки держит Юрий Ицков. Его Василий Бессеменов — просто эпичная фигура. Все в прошлом, ничего в будущем, а сегодня на сцене падает мертвенный белый снег. Этой мизансценой заканчивается спектакль. Щемит сердце.