Театр «Святая крепость» открыл новый, 34 театральный сезон премьерой — постановкой Георгия Цнобиладзе «Ханума».

Кто не знает Хануму? Все знают Хануму — лучшую сваху в Авлабаре. И зрители знают знаменитый спектакль Товстоногова по пьесе Авксентия Цагарели, поставленный в 1972 году в БДТ, а затем записанный для телевидения в 1978 году. Так что увидеть его в «киношной» версии можно и сейчас.

Поэтому неизбежный вопрос режиссеру: «Почему — «Ханума»? Спектакль знаменит, чего ждет режиссер от его новой постановки?

Георгий Цнобиладзе отвечает, что постановку предложил Юрий Лабецкий, худрук «Святой крепости», учитывая грузинское происхождение режиссера. Нельзя сказать, что Георгий был недоволен. Музыкальная комедия — вполне его жанр. Конечно, даже просто воспроизвести спектакль на том уровне, который задал в свое время Товстоногов, уже было бы хорошо, но вряд ли возможно. Другой театр, другие артисты. Поэтому Цнобиладзе и не ставил такой задачи. Главное в работе над спектаклем — разбор с актерами схемы ролей, мотиваций поступков героев. Надо, чтобы артисты рассказали эту историю словно в первый раз, живо и непосредственно, импровизируя по ходу действия.

А Юрий Лабецкий отмечает, что все постановки Георгия родились спонтанно и как бы случайно, начиная с «Тестостерона», имеющего огромный зрительский успех. И «Поутру они проснулись» по Шукшину зритель любит. Юрий Евгеньевич шутит, что он пришел к выводу, Цнобиладзе — режиссер коммерческий, и надеется на успех его третьей постановки.

Понятно, успех зависит от игры артистов, их раскованности. И труппа играла вдохновенно, импровизируя, вовлекая в процесс зрителя. Ну да, водевиль — так мы и не скрываем этого! Мы играем, играйте вместе с нами! И Теклэ (Галина Кикибуш) ищет Вано (Николай Устинов-Лещинский) под ногами у зрителей, втягивая их в диалог, проходя по рядам. И веселый обаятельный слуга (Владимир Павлухин) валяется «пьяный» в проходе, откуда его вытаскивает сестра князя.

В постановке Цнобиладзе у персонажей сохранен грузинский акцент, который впервые ввел в пьесу Товстоногов. А надо ли? Да вроде бы надо. Так веселее получается, тем более, что действие происходит в армянском квартале Тбилиси и часть персонажей — купец Микич Котрянц (Евгений Никитин), Акоп (Максим Гладков), его приказчик, — армяне. Что касается «шайтана в юбке» — Ханумы, ее национальность не имеет значения. Это такая мощная энергетика, сочетающая в себе и мужское, и женское начала, которой подчиняется все вокруг. При том она — не только сильная, но и добрая. Прекрасная работа Татьяны Тушиной, совершенно неузнаваемой, как, впрочем, и остальные актеры, в «грузинском» гриме.

Что-то такое исконно женское чувствуется в ее разговоре с приказчиком Котрянца, и зрителю вполне понятно, почему закоренелый холостяк влюбляется в женщину-«шайтана». Блестящий дуэт — Тушина — Гладков.

Хороша и вторая сваха — Кабато (Галина Басырова). Она довольно женственна, с хитрецой и неистребимым желанием победить конкурентку, актрисе удалось удачно «подогнать» этот образ под себя.

Легкомысленному и подловатому князю (Устинов-Лещинский), рассуждающему о своих долгах и приданом, часто оппонирует Тимотэ, его слуга. В исполнении Владимира Павлухина он приобретает некий испано-итальянский окрас, классический вариант слуги — плута, более умного, чем его хозяин.

Есть и комедийные находки в самом действии. Персонажи пьесы часто падают в обморок, в одной из сцен свалился и князь, притом как бы одеревенев. И слуга уносит хозяина со сцены, как фанерную куклу.

В соответствии с жанром — музыкальная комедия, водевиль — артисты поют и танцуют. Георгий Цнобиладзе сказал, что для них было принципиально, чтобы пели вживую. Это не музыкальный театр, артисты пению не учились, хотя музыкальные номера ставила Ольга Марчук, было сложно. Но знаменитый припев: «А внизу течет Кура» исполняли слаженно, жизнерадостно, а танцевали и вовсе замечательно. Особенно в конце спектакля, когда парами выходили на сцену и азартно выплясывали грузинские танцы, в очередной раз вовлекая зал в озорную стихию театрального действа, празднуя и счастливый финал пьесы, и счастливое завершение премьерного показа. Ведь реакция публики чувствуется сразу.